– Яго! – Адель уже потерялась в этом чертовом тумане. – Яго?

Ничего.

Время как будто остановилось, а пространство сжалось до немыслимо крошечных размеров. Адель замедлила шаг, судорожно хватая ртом воздух, но не ощущая его. В ушах стучало, голова пошла кругом, затошнило. Это не он. Это кричал не он.

– Яго! Пожалуйста, если ты меня слышишь… Яго!

И снова ничего.

Адель опять бросилась бежать, с трудом что-то соображая. Она звала брата, пока не охрипла. Она совсем выбилась из сил, мечась словно загнанный зверек, когда наконец увидела на земле перед собою до боли знакомый силуэт. Яго неподвижно лежал среди обугленных камней. Упав рядом на колени, Адель схватила его за плечи и начала трясти.

– Яго… – в отчаянии шептала она. – Пожалуйста… Пожалуйста… Ты слышишь меня?

Он не реагировал.

– Я здесь. – Она осторожно положила его голову себе на колени. – Я рядом… Ты слышишь?

Ее била дрожь, по щекам текли горячие слезы, и она не оставляла попыток привести Яго в чувство. Адель разговаривала с ним, звала и просила открыть глаза, но тщетно. Рассудок отказывался принимать реальность, вынуждая ее трясти, трясти брата, снова и снова звать его, захлебываясь рыданиями. Но Яго не просыпался. Сколько бы она ни старалась. Он не шевелился.

Не дышал.

С осознанием последнего мир перестал существовать. Адель обняла брата, крепко прижав его к себе, и закричала. Закричала так пронзительно, как никогда в жизни, потому что в этот миг ее сердце разорвалось, и обломки пронзили душу тысячей ножей. Время навсегда остановилось. Она и сама умерла вместе с Яго.

Адель не видела, как необычайно ярко светит взошедшая днем луна, горестно наблюдая за своей девой. Она не видела, как долину Солнечных ветров сковал лед, а снежная метель со всей яростью обрушилась на Инкарнатов, прогнав их прочь. Адель не чувствовала холода, который исходил от нее, инеем искрясь на руках. Она ощущала лишь боль. Она продолжала плакать, даже когда не осталось слез. В ее измученном сознании не было больше места ничему из происходящего вокруг. Оно словно стало ловушкой отчаянной скорби.

Кто-то нежно и уверенно разжал ее пальцы, заставив выпустить тело Яго. Адель не видела лица этого человека и не ощущала его прикосновений, словно оцепенела. Она даже не смогла помешать ему и не сопротивлялась, когда ее осторожно подняли на руки.

– Дорогая, пора возвращаться домой, – едва слышно прошептал знакомый голос.