К ее крыльям. Что тут может быть плохого?

– Хорошо, – негромко ответила она.

– Разверни их шире, пожалуйста.

Она расправила их и почувствовала, как он ухватился за жесткий край одного из них. Это чувство было странно похоже на то, будто она держит его за руку – ощущения довольно сильно напоминали те, что поступали от ее пальцев.

Он тихо сказал:

– Мне бы хотелось, чтобы ты это видела. Вот эта линия вся золотая. – Он провел линию пальцем, и по ее телу пробежала дрожь. – А за ней синий – такой, какой бывает у неба перед тем, как оно уступит ночи. А вот здесь – белый, который блестит почти серебром.

Он оттянул ее крыло дальше и очень нежно провел пальцем от ее плеча до самого кончика крыла. Она снова задрожала, но не от холода, а от жара.

Но в этот момент в ее сознание вторглась странная мысль. Он пользовался обеими руками!

Она резко схлопнула крылья и развернулась. Его рубашка валялась на полу.

– Уй! – сказал он и ухмыльнулся.

– Ничего смешного! – возмутилась она.

Его ухмылка стала шире – и, отворачиваясь, она тоже не удержалась от улыбки. Это действительно было смешно. Грубо, но смешно. Типичный Рапскаль. Но тем не менее она почувствовала себя неловко и начала отходить от него подальше.

– Куда ты направилась?

Она и сама не знала.

– Наверх. Хочу посмотреть, что еще здесь есть.

– Подожди меня!

– Тебе надо бы остаться с драконами.

– Незачем. Они обе спят.

– Хотя бы надень брюки.

Он снова рассмеялся, но Тимара заставила себя на него не смотреть. Не дожидаясь его, она вернулась в тот зал, через который они попали к ваннам, и прошла к лестнице. В этой комнате было прохладнее по сравнению с купальней, и под влажной туникой у нее по коже побежали мурашки. И она по-прежнему была голодна. Она постаралась об этом не думать. Все равно сейчас с этим ничего поделать нельзя.