– Они не первые. Чем именно они недовольны?

– Они говорят… сэр, мне нельзя вам об этом рассказывать… черт, сэр… Локомотив Хэрроу-Кросс не вернулся с фронта. Прошла уже неделя. Не знаю… его местоположение неизвестно, сэр.

– Никто мне об этом ничего не говорил.

– Об этом все молчат, сэр. Но люди все равно поговаривают.

– Не вижу, при чем здесь я или мой Аппарат.

– Они что-то слышали, сэр… бомба, которая принесет конец света, покончит с Силами… Они слышали о провалившихся опытах, о том, что вы называете фантомами – они напуганы, сэр, и ничего не понимают. Все меняется, и они не знают, что делать. Я никогда не думала, что увижу такое в Хэрроу-Кросс. Я живу здесь уже сорок пять лет и никогда такого не видела.

– Что ж… Предлагаю бежать.

– Бежать?

– Это ранит вашу гордость? Мою – нет. У меня ее почти не осталось, и я никогда не возражал против побегов.

Я открыл дверь. Женщина меня не остановила.

Коридор за дверью был пуст.

Адъютантка проследовала за мной по коридору до лифта. Я спросил:

– И все-таки как вас зовут?

Женщина не ответила.

Лифт поднялся на крышу. За открывшимися дверями простиралась широкая бетонная площадка. В неизменном красно-сером ночном полумраке Хэрроу-Кросс был едва виден ангар с лабораторией и его высокие запертые ворота. Перед воротами собралась толпа.

На самом деле там было не больше двух дюжин мужчин и женщин. В Джаспере или на Краю это вряд ли назвали бы толпой. Большинство людей были в форме. Они нерешительно переминались с ноги на ногу, и было очень странно видеть в Хэрроу-Кросс людей, не знавших, что делать и куда идти.

Не слишком большая толпа. Но у собравшихся все равно был неплохой шанс загнать нас в угол, пока адъютантка не открыла по ним огонь, после чего над нашими головами с жутким шумом появилось полдюжины винтолетов. Поднятый их лопастями ветер сорвал фуражку с головы адъютантки и разметал ее седые волосы, сбил многих с ног. Прожекторы винтолетов очертили резкую белую линию, которую никто не осмеливался переступить.

Среди толпы было несколько созданных Процессом фантомов – свирепые холмовики с каменными копьями, джасперские солдаты со штыками, женщины в шляпках первопроходцев, с залитыми слезами лицами. Ветер их не тревожил, а прожекторы не пугали, и, когда толпа отступила, фантомы продолжали бежать. Адъютантка стреляла по ним, пока у нее не кончились патроны. Она рухнула на колени на бетонную крышу, а фантомы все бежали. Они пронеслись мимо нас, я обернулся, чтобы посмотреть на них, но они как будто вдруг все исчезли.

Люди в толпе подняли руки в воздух. Я тоже. Адъютантка тихо плакала. Я очень медленно опустил одну руку ей на плечо.