– Думаешь, тебя только пугают и главное – перетерпеть боль? – При этих словах глаза сиятельного не просто побелели, но засветились изнутри. – Веришь, что память об Эмиле защитит тебя? – Старик прервался, чтобы ослабить шейный платок, и вдруг сорвался на крик: – Да плевать я на него хотел! Этот бездарь и в подметки Клименту не годился! Своими нелепыми амбициями он поставил под удар всех нас, все наше дело! Безмозглый кретин!

Я хотел спросить, какое отношение к нам имеет покойный брат покойного императора, но похититель вновь опустил рубильник, и меня затрясло в конвульсиях из-за проходящего через тело электричества.

Эта экзекуция оказалась болезненней предыдущих, в чувства пришел после выплеснутого мне в лицо ведра воды.

Старик похлопал меня по щеке и встал за спиной.

– Слышал об электрическом стуле? – спросил он с неприятным смешком. – В колониях Нового Света с помощью этого чудесного изобретения казнят ведьм, малефиков и прочую нечисть. Получается быстрее и надежнее, чем сжигать на костре. И дешевле.

Я попытался выдавить из себя проклятие, но зубы выбивали безостановочную дробь.

– Мы не станем так торопиться, – уверил меня зловещий старик и вновь перешел к динамо-машине. – Мы будем увеличивать силу тока понемногу, чтобы ты в полной мере прочувствовал ощущения человека, который сгорает заживо!

И вновь разряд!

Меня затрясло и трясло, казалось, целую вечность. Когда очнулся, сильно пахло горелыми волосами.

– Электричество запечет тебя изнутри, – поведал сиятельный, пробрался по узкому проходу меж штабелей деревянных ящиков к ближайшему окну и выбил сначала одну доску, затем вторую и третью, открывая доступ в помещение свежему воздуху.

Пока он отвлекся, я изо всех сил потянул на себя левую руку, но хоть выплеснутое на меня ведро воды и смочило кожаный ремень, кисть намертво застряла, и выдернуть ее не получилось.

Ну же! Еще немного!

Не успел.

Похититель вернулся и без предупреждения опустил рубильник. Регулятор силы тока он в этот раз не докручивал, но и так меня продрало до искр в глазах, судорог и галлюцинаций.

Галлюцинация забралась на ящик за спиной старика, переворошила белый балахон и с брезгливой гримасой скинула его на пол. Потом лепрекон достал кисет и принялся сворачивать самокрутку. Помогать мне вымышленный друг, порожденный талантом сиятельного, болью и одиночеством, не собирался, а ведь хватило бы одного удара кухонным ножом…

– Сволочь, – выдохнул я и обмяк на стуле.

Старик воспринял ругательство на свой счет и в очередной раз докрутил регулятор силы тока.

– Ты сам себя мучаешь, – произнес он. – Просто скажи, где шкатулка. Просто скажи – и все закончится.