– Империи нужна сильная рука! – объявил старший инспектор. – Вечно больная девчонка, зависшая между жизнью и смертью, не способна править государством. Если оставить все как есть, не пройдет и трех лет, как страна распадется на отдельные провинции и начнется война всех против всех. Погибнут миллионы! И погибнут совершенно напрасно, всего лишь из-за дрянной крови, отравленной проклятием падших!

– Крамола!

– Истина! Я никогда не скрывал своих механистических убеждений! Вы и подобные вам – всего лишь пережитки прошлого. Вы тормозите прогресс, извращаете саму его суть! Вторая Империя – это империя обычных людей, сиятельным в ней не место!

Я кивнул, но не в знак согласия, а просто показывая, что мне понятны мотивы собеседника.

– Так обвинение в убийстве индусов – лишь предлог?

– Разумеется! Все испортил фон Нальц. Старый дурень отмел все собранные мной улики!

– Значит, заговор? – не удалось удержаться мне от презрительной усмешки. – Теперь понятно, как вы получили новое назначение. Всего-то понадобилось закрыть глаза на ритуальные убийства. Кому какое дело до зарезанных ацтеками шлюх? Тем более с порченой кровью сиятельных. Сиятельным ведь не место в империи, правильно?

Бастиан Моран прищурился, и сразу сухо щелкнул боек браунинга.

Я ожидал подобного исхода с самого начала разговора и все же на миг закаменел от неожиданности. И эта мимолетная заминка решила все дело. Старший инспектор не стал передергивать затвор, досылая патрон взамен осечного, а вместо этого стремительным прыжком выскочил в боковую дверь.

А я опоздал. Приглушенный глушителем выстрел хлопнул уже вдогонку, и пуля впустую засела в дверном косяке. В следующий момент раскатисто грохнул браунинг, и я бросился наутек. Через вторую дверь выбежал в темный коридор, промчался на кухню и выскочил на балкончик. Там сунул пистолет рукоятью в боковой карман пиджака, ухватился за веревку и, упираясь ногами в стену, принялся взбираться на крышу. А только перевалился через ее край, вдогонку хлопнул запоздалый выстрел.

– Опять облажался! – обидно рассмеялся сидевший у дымовой трубы Зверь, невесть где разжившийся за это время бутылкой дорогого коньяка.

Ничего не ответив, я разбежался и перескочил на соседний дом. Домчался до пожарной лестницы, спустился по ней и спрыгнул на газон. Во дворе вовсю надрывался свисток консьержа, но предугадать мой путь отхода никому не удалось, и перебраться через ограду получилось, прежде чем в тот угол прибежали ночные сторожа.

Рухнув в колючий куст, я сразу вскочил на ноги и метнулся через сквер навстречу вспыхнувшим фарам самоходной коляски. «Форд-Т» резко тронулся с места, я на бегу заскочил в распахнутую дверцу, и мы помчались прочь.