– Ты все время сдерживался, – вдруг осознала я простую истину.

– В пещерах на Рохтан-Ритуну я чуть не сорвался.

Он взял мое запястье, поцеловал, заставляя гореть от этого простого прикосновения, напоминая о том первом свидании.

– Никогда и никого не желал так, как тебя. Ни о ком так не мечтал…

– Мечта сбылась, – прошептала я.

– Какая же ты сладкая, – откликнулся он. – Я абсолютно не знал, что делать после того, как случилась атака на «Звездный странник» в открытом космосе и когда нес мою рихани на руках, а ты шептала, насколько я нужен одной землянке. Рина, сказать, что от меня пахнет твоим домом, – для тейринца равносильно признанию в любви.

Я пискнула и уставилась на него, а потом ворчливо заметила:

– Ты это мое «потрогать» больше припоминал, пока свое не получил, а про важные для твоей инопланетной расы вещи промолчал.

– Так я же сейчас рассказываю, тезаринка.

– Когда ты окончательно принял, что я – твоя рихани?

– Помнишь, когда добывал риндайрамы?

Кивнула, пытливо вглядываясь в его лицо.

– А потом эта простуда… Она и представляет собой четвертую стадию слияния.

– Ты шутишь?

– Нет, тезаринка. Просто когда мужчина близок к признанию того, что женщина рядом с ним – рихани, защита слабеет. Правда, не ожидал стремления меня вылечить. Лео рассказал. Я помнил все лишь частично. Спасибо, радость моя.

Дисар светло улыбнулся, а потом вздохнул и сознался:

– Я приходил к тебе в каюту, когда ты спала. Часто. Почти каждую ночь.

– Зачем?

– Смотрел на тебя. Звучит бредово, но я не мог отказаться от этих мгновений. И вот в ту ночь, когда поправился, тоже пришел. И окончательно признал тебя рихани.

Я от удивления не знала, что сказать. Понятно, когда влюбляются, если жизнь спасают, но вот так… Все же тейринцы поистине удивительная раса, что ни думай. Все у них не так, как… у землян? От этой мысли даже захотелось рассмеяться. Нашла с кем сравнивать тейринцев!