На следующий день ребята отправились на охоту и за оставшимися вещами, которые сбросили в другой стороне. И именно сегодня я поняла, почему количество отчисленных будет зависеть от меня.

Первыми пришли наши охотники, когда я пыталась помыться в этом океане. Не вся, но хоть руки и ноги. Я как раз обдумывала, из чего можно было бы сделать мочалку, как раздался крик.

– Феоктиста!

Перепугавшись только от того, что кто-то назвал меня полным именем, я поспешила на зов, а когда увидела вновь пришедших, перешла на бег.

Ребята пришли с охоты не только с мясом, но и с боевыми ранениями.

Бегло осмотрев четверых пострадавших, я занялась тем, у кого была самая серьезная рана. А именно разорванная клыками рука. И, хоть глубина разрыва была небольшой, но кровоточила она сильно, и шить ее будет намного сложнее, нежели резаную рану.

Расковыряв свои запасы, которые мы принесли еще вчера, я обезболила руку и начала промывать рану.

– И где вы так умудрились подставиться?

– Многие хищники здесь весьма опасны, а нам выдали только стандартные бластеры, у которых средний разряд плазмы. С первого выстрела здорового монстра не завалишь! – пояснил Лесниченко, который тоже пострадал. На его груди были царапины от неслабых когтей. И стало понятно, что его только чуть зацепило.

Через некоторое время, проведенное в молчании, я закончила с дезинфекцией и приготовилась зашивать.

– Мне нужен помощник.

– Зачем? – спросил Гари Витерман.

– Подавать инструменты, когда я буду накладывать швы.

– Что?! Как накладывать швы?! – вскричал Ориш Гетерман, лечением которого я сейчас занималась. И если до этого кудряшки на его голове вяло трепыхались, то сейчас они ожили и запрыгали, сжимаясь и разжимаясь.

– Не вам одним дали старье. Я вообще вынуждена лечить народными методами, которые применялись черт знает когда.

Все ребята молчали в шоке и, наверное, именно сейчас до конца осознали, как они попали!

– Но переживать не стоит. Есть обезболивающее – правда, в несколько ограниченном количестве, – и у меня имеется опыт такого лечения. Не всем остальным группам так повезло.

Сказав это, я подтащила Гришу к себе и объяснила, что от него требуется. Он несколько ошалело кивнул.

С пациентом все было на порядок сложнее. И, хотя он молчал, его выдавали волосы. Если бы они могли падать в обморок, то давно бы лежали без сознания, а так только сильнее заметались. Особенно когда я начала работать.

Но после того как я сделала несколько первых стежков, пациент вроде бы успокоился. В ответ на мои косые взгляды, он пояснил: