В общем, по окончании первого месяца мы все успешно сдали зачет, и нас перевели на второй этап.

Лежа вечером у себя в комнате после зачета, я посмотрела на друзей, которые сидели на полу, и простонала:

– Ненавижу воду!

– Не ты одна, – мрачно добавила Кира.

– Кстати, кто-нибудь заметил, что Ремарк какой-то странный? – спросил Джим.

– Странный? – не поняла я вопроса.

На лице Громовой отразилось недоумение.

– По мне, так Железный герцог выглядел как всегда, – ответила подруга.

– Самоуверенный, язвительный, непоколебимый и недостижимый. Да ничего нового, – добавила я.

– Нет. Он какой-то напряженный, что ли, – не сдавался Крофт.

– Мне кажется, на тебя плохо влияет вода, – предположила я.

– А мне кажется, на тебя влияет наш куратор, – парировал друг. – Ты сама не замечаешь, как изменилась с момента поступления.

– С вами я общаюсь намного больше. Так что задумайся! А теперь – давайте отсюда, мне пора спать.

Друзья на меня покосились, но, ничего не сказав, вышли. А я легла обдумывать то, что сказал Крофт. Неужели я и правда так сильно изменилась?

Итогом моих ночных дум стало следующее: Джим – дурак, я – не выспалась.

Одевшись, я поплелась на построение. Слава богу, в Академии нет этой ужасной традиции, ибо на нем всегда сообщают плохие новости.

Как всегда, после нашего приветствия Гордеев вышел вперед и объявил:

– Поздравляю с прохождением первого этапа. Теперь практика переходит в так полюбившиеся вам помещения с рыбками и млекопитающими. Надеюсь, вы готовы?

Мы мрачно, нестройно загудели.

– Так и думал, что готовы. А теперь – за мной.