Из гостиной донесся голос мужа:

– До конца недели точно нет, а там посмотрим.

– Вот видишь. Этот мир безопасен! – Я фыркнула.

– Это не повод для шуток, Зара, – строго произнес отец.

– То есть когда ты шутишь, это повод, а когда я – сразу священная тема?! – возмутилась я.

Отец только поцеловал меня в макушку и поставил чашку в посудомойку.

– Я работать. Если твоя подружка забыла у меня в кабинете туфельку, ей придется забрать ее завтра.

Я закатила глаза и вдруг вспомнила, о чем мне говорил Грейстон пару недель назад. Не давая себе шанса передумать, я выпалила:

– Посидишь с детьми в воскресенье? Мы хотим прокатиться в город. Кино, ресторанчик, отель, и все такое…

– Конечно, дорогая, – донесся до меня голос отца.

В кухонном зеркале отражалась моя ехидная мордочка. Облизнув ложку, вымазанную в сгущенке, я побежала к Грейстону.

Длинное черное платье сидело отлично.

Вечером было прохладно, так что сверху я накинула легкую кожаную куртку. Волосы оставила распущенными, как нравилось Грейстону. Отключила все сенсоры и надела очки. Туфли без каблуков – для долгих прогулок – довершили образ. И ни капельки косметики.

Это был наш своеобразный ритуал. Раз в месяц мы выбирались в город и проводили время наедине, пока отец сидел с детьми. Я предвкушала отличный ужин, наполненную ароматом цветов аллею, небольшой уютный отель, потрясающие ощущения и уговоры Грейстона завести еще ребенка. Потом завтрак, утреннее купание в чудесной теплой воде и поездка домой, где, надеюсь, все будет спокойно.

В этот раз мы намеревались устроить отцу напряженную ночку. Если, конечно, не учитывать того, что сутки с нашими детьми – это уже удар по психике.

Я пригласила Канди.

Отец должен был освободиться около десяти, а Канди пришла в восемь. Ей мы тоже решили ничего не говорить, надеясь на вечное и незыблемое «авось». Я заказала в ресторане доставку ужина и поспособствовала тому, чтобы дети вечером заснули мгновенно: днем мы сходили в парк и так набесились, что даже я готова была свалиться на кровать без сил. Поскольку спят они крепко и обычно спокойно – золото, а не дети! – отцу и Канди останется поговорить и во всем разобраться. Если только он не выгонит ее раньше.

Ибо дальше так продолжаться не может.

Я очень надеялась, что, вернувшись, мы не застанем Канди в слезах. Надеялась вопреки всему, потому что любила их обоих. Мне кажется, после всего, что пережил отец, он достоин хотя бы капельки такого солнышка, как Канди. А она готова отдать ему все.