Говорила она скорее для себя, а орк слушал. Она видела, что ее словесный поток явно доходит до него, но вот отвечать тот не торопится. Сложилось впечатление, что он все понимает. Если судить по глазам.

— Туп как пробка. — Бросил правый охранник за спиной.

— А ты бездарь. — Сказала Маша по-русски. Русского охранник не знал, а переводчик был отключен и он не понял, что именно сказала девушка, поэтому засопел и заворочался в своем углу. Его напарник чуть хмыкнул — его позабавил сам момент ситуации.

Орк внезапно подался вперед — охранники среагировали мгновенно, вскинув оружие. Он наклонился к Маше, его лицо было буквально в каких-то тридцати сантиметрах от ее лица и девушка собрала всю волю в кулак, чтобы не отпрянуть и смело взглянула в его глаза, которые тщательно изучали каждый ее изгиб лица, волосы, подведенные брови, чуть припухшие и не отошедшие ото сна губы, узкий подбородок. Орк еще раз хмыкнул и отодвинулся назад, а охрана не отпускала его с линии прицела. Маша про себя мысленно посчитала до десяти и продолжила:

— Конечно, ситуация выглядит с вашей стороны слишком напряженной и непонятной — напали ночью не пойми кто, схватили и уволокли в железный дом. — Орк хмыкнул. — Я понимаю, что вы тоже строите дома, но используете природные материалы, тогда как у нас сплошняком металл и пластик. Экологически чистое жилище оно всегда приятнее и полезнее окружающей синтетики.

Дверь позади открылась и вошел Рафиль с подносом, на котором горкой возвышалась каша, дымился паром довольно большой кусок только что синтезированного мяса и стоял кувшин с питьевой водой и стаканчик. Все это адъютант поставил перед Машей, а сам мигом испарился как джинн из арабских сказок. Орк потянул носом, но к пище не притронулся.

— Вы думаете, что она отравлена? — спросила Маша, улыбаясь. — Сейчас я вам докажу, что ее можно употреблять в пищу.

Желудок довольно заурчал, принимая в себя первую порцию каши. Орк внимательно смотрел, как она ест, потом наклонился поближе к еде, принюхался, но не стал даже поддевать ее губами, а побренчал кандалами. Маша навернула ложку каши и тут сообразила, что у орков может быть совсем другая биохимия и ему человеческая еда как яд. Она по внутренней связи вызвала Рафиля, тот мигом материализовался рядом.

— Кровь на биохимию у него брали? — спросила она. Все равно тот ничего не понимает, так что можно говорить свободно.

— Не вышло. — Развел руками адъютант. — Слишком прочная кожа.

— То есть как? — не поняла Маша.

— Доктор три иглы сломал, прежде чем сдался. — Весело ответил Рафиль. — Это пока он без сознания лежал.