В знак траура в Риентане и на подвластных ему землях спущены флаги. Также мертвый час был объявлен на Ксиере, куда должен был прибыть его светлость. Объявлена награда за любые сведения о перемещении катера VN-406 за последние десять дней. Если вы владеете какой-либо информацией, отправьте ее по следующему адресу. С вами свяжутся.

Далее на экране появились айди официальных лиц, занимавшихся расследованием. Все, судя по начальным комбинациям, ксиерские.

– Пожалуй, я закажу что-нибудь покрепче, – зло выдохнул Танан, выключая трансляцию. – Ты что-нибудь хочешь?

– Почтим память?

– Отметим… Угу, и память почтим тоже, – заметив осуждение на моем лице, добавил Косичка. – Но я не буду врать, что не рад.

– И не надо. Но… у нас не принято о покойных говорить плохо. Так что, давай обойдемся хотя бы сегодня без бурных торжеств.

– Ладно, – поморщившись, согласился Косичка. – Но он бы так не поступил, если бы дело касалось тебя или кого-то из нас.

– Но мы же не он. Поэтому давай останемся людьми. Заслуживает он того или нет, смерть всегда ужасна.

– Странная ты, Мари, – проговорил Танан после некоторой паузы. – Но ты делаешь меня и брата лучше.

Наше прибытие на Риентан проходило по-настоящему торжественно. В первый миг я даже испугалась и хотела сбежать, но Танар удержал, обнимая меня за талию.

– Трусишка, – поддел меня мой жених.

Хорошо ему! Он привык, что каждое его возвращение на родину сопровождается бурей оваций, как будто он совершил открытие, перевернувшее весь миропорядок во вселенной. А для меня навязчивое внимание никогда не было в списке самых приятных вещей. Всепланетарная, а после и Риентанская сеть надежно разделяли меня и моих подписчиков, и я была всем довольна. Но сейчас… Сейчас между мной и собравшимися риентанцами не было и десяти метров. А служба безопасности, пусть и стояла по всему периметру образовавшегося из-за наплыва встречающих коридора, не вселяла особой уверенности.

Я шла как по минному полю, где вместо постоянного нажатия на клавишу отключения взрыва нужно было улыбаться. Улыбка на пять градусов, на двести семьдесят, вежливый кивок на сто восемьдесят пять – и так до самого выхода.

Когда наконец под бурные овации собравшихся мы покинули здание космопорта, я всерьез опасалась за свои мимические мышцы. Улыбка отказывалась сползать с лица, как будто ее забетонировали. Танан выглядел не лучше, разминая челюсть перед зеркалом.

Только Танар и Фатан никак не пострадали во время дефиле. Танар лишь изредка кивал и махал рукой, поддерживая имидж серьезного и ответственного риентанца. Вторая его рука была занята переноской, поскольку мне тащить котика «при живом-то муже» было непозволительно.