Ни жалости, ни сомнения, ни даже гнева. Тихо и темно внутри.

Когда Дрейк закрыл глаза, Уровень вздрогнул и застонал, завыл, материя начала трескаться по швам. Через минуту не останется ни почвы, ни строений, ни воздуха, ни времени, ни сидящего под землей Андэра, но ничто — даже если бы Дрейк самолично выпил кровь врага по капле — уже не могло помочь избавиться от смертельной горечи внутри.

Гори все синим пламенем.

Начальник смотрел на сворачивающийся умирающий кусок пространства пустыми глазами.

Сиблинг торопился.

Он не знал, зачем Дрейк попросил то, что попросил, но исправно выполнял приказ. Процессы в теле, если успеть вовремя, действительно можно остановить, а здесь повреждений было слишком много, такие не восстановить. Одно дело, если бы девушка была жива, но теперь….

С назойливым побрякиванием катились по спрессованному ворсу ковра железные колеса каталки, блестела в свете ламп серебристая ткань, прикрывшая тело. Он должен сделать все как можно скорее. Лаборатория за углом.

«Собрать команду медиков, — передавал он на ходу мысленный сигнал по Реактору, — помещение AUR1, подготовить оборудование к работе…»

Вдруг за спиной послышался бег, топот, нет, грохот тяжелых ботинок, заставив Сиблинга резко затормозить и развернуться на месте.

— Что?! — зло спросил он, зная, что не имеет права терять ни секунды.

Бойцы спецотряда, тяжело дыша, приблизились к нему. Такими, как сейчас, он их не видел еще никогда — грязными, но решительными и сосредоточенными, с застывшим в глазах немым вопросом, почти что мольбой.

— Она жива? — прохрипел Канн, стоявший ближе всех.

— Нет. Она мертва.

То, каким стало выражение их лиц при этих словах, заставило Джона на секунду прикрыть глаза и всей душой пожалеть, что не смог дать им другого ответа. Но только этот был единственно честным.

Сжав зубы, он развернулся и быстрым шагом покатил тележку по направлению к лаборатории.

За спиной осталась гнетущая тишина, больше его никто не преследовал.

* * *

Дрейк и сам не знал, на что надеялся.

Прогнав всех до единого из лаборатории, он, с трясущимися руками, сидел рядом с ней на краешке стола.