От волнения, испытываемого Дрейком, по ее иллюзии расходились волны — воздух вибрировал и колыхался, словно от пальм, растущих позади, налетел невидимый сквозняк.

— Я помню тебя. Почти… — после долгой паузы ответила она, и его сердце, если бы оно существовало в этой субстанции, ухнуло бы в пятки.

— Я помню тебя и одну женщину… где-то… она волновалась и звала меня.

Дрейк вздохнул с облегчением.

— Твоя мама.

— Что?

— Это была твоя мама.

— Мама?

Впервые за все это время со светящегося лица Бернарды ушла расслабленность. Черты подернула рябь беспокойства. Океан бросил на берег очередную пенную волну.

— Почему?

— Что, почему?

— Почему она беспокоилась?

— Потому что она хотела тебя увидеть. Но ты ушла слишком быстро.

— И ты тоже… я помню тебя… не помню имени, но помню, что ты… ты мне не чужой…

От испытываемой нежности, Дрейк осел коленями на песок и попытался взять светящуюся иллюзорную женскую руку в свою. Ладонь прошла насквозь.

Это искра. Душа. Тело ждет там, на Уровнях…

— Ты вернешься со мной в мир, из которого ушла?

Бернарда какое-то время смотрела в его лицо, будто пытаясь отыскать в остатках памяти затерявшиеся осколки воспоминаний. Пряди ее невесомых волос лениво колыхал невидимый бриз.