– Рома? – Я наконец ухватилась за дорогое имя. – Он там? Я хочу его увидеть. Дима, я хочу…
– Там не на что смотреть, – снова вмешался медик. – Просто горелый кусок мяса.
– Закройся, придурок! – заорал на него командир, после поднял на руки меня и уверенно направился прочь от медблока.
Я вырывалась, кричала, требовала, чтобы мне дали остаться рядом, но Ардэн уносил меня все дальше и, когда моя истерика достигла апогея, снова сделал укол, погрузивший меня в сон.
– Сволочь, – выдохнула я и вырубилась.
Следующее пробуждение было уже глубокой ночью. Дима спал рядом, тихо посапывая мне в плечо. Я повернула голову, но Ромино место было нетронутым. В груди разлилась омерзительная пустота, словно из меня вырвали часть души. Я села, подтянула колени к груди и заплакала. Дима тут же проснулся и сел рядом, обнимая меня.
– Маленькая, послушай. – Я вскинула на него глаза, и Ардэн осторожно стер мои слезы тыльной стороной ладони. – Да, Грейн попал под перекрестный огонь, аппарат взорвался, и система жизнеобеспечения сработала медленней, чем должна была, огонь успел сильно повредить тело перед тем, как капсулу подобрали и вернули на базу. Ром правда очень сильно обгорел. И если бы он был землянином, то погиб бы мгновенно, но наши организмы гораздо сильней и совершенней ваших. К тому же наш уровень медицины. Не забывай, какие аппараты стоят в медблоке. Даже карманный регенератор исцелил, не оставив даже шрама от раны, которая была у тебя. И это менее чем за час. Универсальные регенераторы способны восстанавливать ткани полностью даже после таких жутких ожогов. Только нужно больше времени. Понимаешь? Два-три дня точно. Обещаю: как только кожные покровы восстановятся, мы сходим в медблок и сможешь сама убедиться. Слышишь?
Я кивнула и уткнулась в плечо Ардэна. А если просто успокаивает?
– Я тебя не обманываю, – тихо сказал он. После приподнял голову за подбородок и заглянул в глаза. – Он жив и через несколько дней будет здоров, правда.
Дима легко коснулся моих губ и снова уложил, крепко прижимая к себе. В эту ночь я так и не уснула, думая о Роме и о том, что ему пришлось пережить. Сердце мое сжималось от боли и жалости, но я старалась не плакать, потому что сразу же просыпался Дима. А он был уставшим, это сразу бросалось в глаза, и мне не хотелось ему мешать.
– Я люблю тебя, – произнесла я одними губами, глядя на закрытые глаза Ардэна. – «Я люблю тебя», – послала я мысленное признание Роме.
– И мы тебя, радость, очень, – ответил Дима, но, кажется, он так и не проснулся.