– Что, черт возьми, все это значит?! – Помощник шерифа Бокнер уже не скрывал любопытства.

– Можете мне поверить, – ответил Лем, – вам вовсе ненужно это знать.

– Но кто все-таки был в этой пещере?

Лем только покачал головой. Если уж этим двоим суждено было умереть, то Лему еще повезло, что их убили в национальном заповеднике, а значит, на федеральной земле. Это существенно упрощало задачу контроля АНБ за расследованием.

Клифф Сомс задумчиво разглядывал осколок зеркала, который все еще продолжал вертеть в руке.

Оглядев в последний раз жуткую пещеру, Лем Джонсон мысленно пообещал своей неуловимой добыче: если я тебя найду, то не стану брать живьем; никаких сетей, никаких ружей с транквилизаторами, которыми воспользовались бы ученые и военные; нет, я с ходу тебя пристрелю, я положу тебя в мгновение ока – быстро и чисто.

И дело не в том, что так будет надежнее. Нет, это станет актом милосердия и сострадания.

4

4

К первому августа Нора продала мебель тети Виолетты и другие вещи. Она позвонила скупщику антиквариата и подержанной мебелью, тот предложил одну цену сразу за все, на что Нора с радостью согласилась. За исключением посуды, столового серебра, кровати с балдахином, которую Нора уже привыкла считать своей, в доме ничего не осталось. И теперь он казался очищенным, продезинфицированным и избавленным от скверны. Все злые духи были изгнаны, и у Норы даже появилось желание сделать ремонт. Но ей больше не хотелось здесь оставаться, тогда она позвонила риелтору и выставила дом на продажу.

Нора полностью избавилась от старых нарядов, и сейчас у нее был новый гардероб, состоявший из слаксов, юбок, блузок, джинсов и платьев, как у любой нормальной женщины. Правда, иногда яркие цвета ее все же смущали, но она стойко подавляла желание снова надеть что-то темное и унылое.

Норе все еще не хватало смелости выставить свои картины и узнать, чего стоят ее работы. Трэвис время от времени ее к этому подталкивал, как ему казалось, очень ненавязчиво, однако Нора не решалась положить свое хрупкое эго на наковальню, чтобы дать возможность кому-то ударить по нему молотом.

Иногда, когда Нора смотрелась в зеркало или ловила свое отражение в витрине магазина, она готова была согласиться, что она и вправду миленькая. Может, и не красавица, и не кинозвезда, но вполне симпатичная. Однако ей, похоже, никак не удавалось свыкнуться с новым восприятием своей внешности, по крайней мере надолго, а потому каждый раз она снова и снова удивлялась миловидности лица, смотревшего на нее из зеркала.

Пятого августа, во второй половине дня, Нора играла с Трэвисом в скребл за его кухонным столом, впервые в жизни ощущая себя хорошенькой женщиной. Несколько минут назад в ванной, когда она посмотрела на себя в зеркало, на нее снизошло очередное озарение и собственное отражение понравилось ей больше, чем обычно. И вот теперь, вернувшись к доске для игры в скребл, Нора чувствовала себя жизнерадостной, счастливой, как никогда прежде, и даже озорной. Она принялась использовать свои фишки с буквами для составления несуществующих слов, а затем шумно отстаивать их, когда у Трэвиса возникали вполне обоснованные сомнения.