Лем долго смотрел на Корнелла и наконец произнес:

– Да, если они не полные идиоты, то, полагаю, так и сделают.

В тот же день, только чуть позже, когда Джим Кин готовил обед, зазвонил телефон. Звонил Гаррисон Дилворт, с которым доктор Кин никогда не встречался, но познакомился заочно, поскольку осуществлял связь между адвокатом и Трэвисом с Норой. Гаррисон звонил с платного телефона в Санта-Барбаре.

– Ну как, они уже объявились? – спросил адвокат.

– Сегодня днем, – ответил Джим. – Этот Томми Эссенби, должно быть, очень хороший мальчик.

– Что ж, и впрямь неплохой. Однако он пришел навестить меня, чтобы предупредить, отнюдь не по доброте душевной. Он бунтует против любой власти. Когда они надавили на него, заставив признаться, что в тот вечер я звонил из его дома, парнишка на них здорово разозлился. И, проявив то же упрямство, с которым козлы бодают деревянные загородки, отправился прямо ко мне.

– Они забрали тело Аутсайдера.

– А как насчет собаки?

– Трэвис отказался показать им могилу собаки. Сказал, что выльет кучу дерьма им на голову, если они продолжат на него давить. Они поверили.

– А как себя чувствует Нора? – спросил Дилворт.

– Она не потеряет ребенка.

– Слава богу! Должно быть, это их утешит.

2

2

Восемь месяцев спустя, в длинный уик-энд в честь Дня труда в сентябре Джонсоны и Гейнсы собрались на барбекю в доме шерифа. Бо́льшую часть дня они играли в бридж. Лем с Карен выиграли больше, чем проиграли, что было для них нехарактерно, хотя все объяснялось тем, что Лем оставил свой фирменный стиль и уже не садился играть с фанатичным желанием во что бы то ни стало выиграть.

Из АНБ он ушел в июне. И теперь жил на доходы от денег, много лет назад полученных в наследство от отца. К следующей весне Лем планировал сменить направление работы, открыв какое-нибудь свое дело, небольшой бизнес, где он будет сам себе хозяином и сможет устанавливать себе время работы.

Ближе к вечеру, пока жены готовили на кухне салаты, Лем с Уолтом на патио жарили стейки на барбекю.

– Итак, тебя по-прежнему называют в агентстве человеком, который облажался с урегулированием кризиса в «Банодайне»?

– Так меня будут называть до скончания века.