— Ример…

Он остановился. Хирка подтянулась и забралась на подоконник, напарник последовал за ней. В куполе имелось несколько высоких окон. Подоконник был настолько широким, что на нём можно было сидеть. Ример вынул из ножен кинжал и принялся отковыривать от окна кусок стекла. Их были сотни, они были составлены в случайном порядке. Внутри купола стояла темнота.

— А разбить его нельзя? — прошептала Хирка, хотя от стены зала и ничего не подозревающих стражей их отделяла целая вечность.

— Они могут нас услышать.

— Кто? Они спят сном младенцев! И в любом случае, вся Маннфалла узнает, что мы здесь, ещё до наступления утра.

Ример продолжал выковыривать стекло. Хирка нетерпеливо ёрзала.

— А ты не можешь воспользоваться Потоком?

Ример прекратил своё занятие. Он посмотрел на неё так, словно она предложила удалить окно силой мысли. Потом взял её за руку. На этот раз Поток пришёл, как старый друг. Она чувствовала, как Ример протягивает Поток через неё и забирает обратно кончиками пальцев. Она стала его рукой. Его рука превратилась в кинжал. Кинжал стал сталью. Они слились воедино. В этот самый момент она могла изменить мир, если бы захотела. Тепло проносилось по телу, раскладывало железо на части и собирало вновь. Ример поддел витраж кинжалом. Железо расплавилось и свисало с лезвия, как варёный угорь. Пара жёлтых кусочков стекла вылетела из окна, освободившись от жизни в раме. Ример остановил Поток.

Хирка усмехнулась, когда он поднял кусочек стекла и повертел его в руке, как будто никогда не видел ничего подобного.

— Ты ведь не знал, что так можно, да?

— Я подозревал, — соврал он.

У Хирки ладони были более узкими, поэтому она смогла просунуть их в отверстие, из которого они удалили стёкла, и открыть щеколды с внутренней стороны, и они, наконец, пробрались в зал Совета. Хирка даже не успела испугаться, что в зале можно на кого-нибудь наткнуться. Она просто была благодарна за возможность поставить ноги на пол. И за то, что её снова окружали стены.

Комната была внушительной. Внутри купола располагался богато украшенный потолок, но рисунков на нём было не разглядеть — они находились слишком высоко и скрывались в темноте. Вдоль наружной стены шёл ряд колонн. В середине помещения виднелись очертания стола и двенадцати стульев. Она подошла к столу — устоять было невозможно — и опустила ладонь на спинку одного из кресел. Если бы отец мог её видеть! Или Силья. Сколько имлингов за пределами Совета видели эту комнату? Кожа на руках покрылась мурашками. Что-то сверкнуло, и девушка обратила внимание на позолоченные имена на столешнице. Её пальцы забегали по буквам.