Двенадцати стежков было мало. Очень мало. Но они удержат рану, Хирка распределила их равномерно. Римеру надо подняться на ноги. Быстро. Одной из чёрных теней пришлось пожертвовать штанину на перевязочный материал — все равно ему она больше не нужна.
— Ример, я сделала несколько стежков и промазала всё золотым колокольчиком. Сейчас я наложу сверху повязку.
Ример по-прежнему не реагировал. Она разорвала чёрную материю и несколько раз обвязала вокруг его тела. Должно выдержать.
— Ну, всё в порядке, Ример. Теперь ты снова начинаешь походить на Колкаггу, — она улыбнулась ему. — Садись аккуратно, чтобы я могла завязать концы.
Он сел, его лицо искривилось от боли.
— Тебе кажется, что дело хуже, чем оно есть на самом деле. Не торопись. Постарайся не двигать рукой. И пожуй вот это, — она протянула ему полпригоршни ягод опы. Одних листьев в данном случае будет мало. Благодаря ягодам он сможет какое-то время идти. Он сделал всё, о чём она просила. Его губы, коснувшиеся её ладони, были холодными. Хирка завязала концы повязки у него на спине. Его украшение болталось на шее и мешало ей, она отвела его в сторону и заодно разглядела.
Ракушка. Хирка взяла её в руки. Р и Х. По восемь царапин под каждой буквой. Что-то разрасталось у неё в груди, подбиралось к горлу и душило. Она судорожно глотала. Руки затряслись. Ример сидел с закрытыми глазами и ждал приказов. Повязка уже промокла.
Тёмное пятно на чёрной материи. Хирка поднялась. Её покачивало.
Она нашла его рубашку и помогла ему одеться.
— Пошли. Вечером будет холодно, а нам с тобой надо добраться до Равнхова до восхода солнца.
Ример встал. Рука безвольно повисла вдоль тела. Он шагал нетвёрдо и медленно, но всё же двигался вперёд. Хирка не была уверена, что у него получится.
Они шли черепашьим шагом и больше не беспокоились о маршруте. Они брели по долинам, где передвигаться было легче. Ей хотелось бежать. Хотелось, чтобы он оказался в безопасности. В тёплой постели. Хотелось дать ему какое-нибудь снотворное, чтобы спокойно работать с раной. Какое-то время ей казалось, что Ринна или кто-нибудь ещё из Равнхова сможет дать ей совет, но это ложная надежда. Сейчас именно она лучше всех знала, что делать. Отец мёртв. Даже Всевидящий мёртв. Спросить совета больше не у кого.
Но пока они не дошли до цели, ей не оставалось ничего другого, как болтать с ним. Болтать обо всём, что приходило в голову. О Равнхове. О погоде. О красивых домах из камня и дерева, которые, казалось, были частью скалы. О том, как они склоняются друг к другу на узких улочках. Об острых крышах, крытых соломой. Об Эйрике. О бревенчатых городских воротах. Она болтала о каменных кругах и о том, как отец её нашёл. И о Хлосниане, который знал, что она находится не в своём мире.