Некто из толпы: Да вперёд, ребята! Он убил братишшшу!

Муфлон: Всем стоять!

Некто из толпы: ДАВАЙ!

Только небольшая группа из толпы последовала дурному примеру невменяемого ибекса. Остальные наоборот потянулись к дозорному. Тут же из толпы показался сын аптекаря с большой своей походной аптечкой. Он пробирался к муфлону уже какое-то время, но раненые то и дело останавливали его. Он работал, исполнял свой долг. Но вот он выбрался из толпы. Вот он увидел. Только он коснулся муфлона, крикнул ему что-то – что-то доброе и забавное, про помощь в трудную минуту – муфлон завопил от боли и злобы, оттолкнул сына аптекаря, и из последних сил понёсся куда-то… куда-то нетуда… куда-то в сторону.

В это время ибекс свернул на дорожку к мосту, пробежал-пропрыгал этот жалкий десяток шагов, достал лук и стал целиться. Ему хватило ума не подходить ближе, не выпрыгивать на всеобщее обозрение, и уж тем более не орать на йети. Его бы тут же пристрелил «тот другой»! «Тот красный, тот злой психопат, бандит с большой дороги!» Ибекс боялся зайца. Он просто хотел застрелить йети, а дальше «будь, что будет»! Он хотел стать героем. Он хотел изменить свой мир.

Ибекс присел на колено, «хорошо прицелился» и выстрелил как ему показалось прямо в йети. Но стрела пролетела мимо. Ибекс стал готовить следующую стрелу. Он уже слышал вой толпы за ним, он слышал крик муфлона (казалось бы тут, совсем рядом), он слышал стук своего большого (в общем-то незлого) сердца. «Вот сейчас, бэ!»

Ибекс: Сейчас или никогда, БЭЭЭ!

Вдруг, опять непонятно откуда, выбежал орущий матом муфлон и бросился на ибекса. «Чёрт мелкий! Чёрт, бэээ!» Ибекс повернулся к муфлону – решил стрельнуть ему под ноги, но стрелял он плохо, и попал прямо в сердце.

Муфлон упал на землю, замолчав мгновенно и навсегда. Что-то громко крикнул сын аптекаря, что-то почти такое же и почти так же повторил ибекс, выронивший наконец свой запрещённый лук, упавший на колени рядом.

Сын аптекаря осмотрел муфлона и зарыдал над ним как самка. Толпа, нагнавшая ибекса, встала вкруг него и в течении получаса забивала его насмерть.

IX

Старейшина: Ну вот и всё, бэ. Я останусь здесь.