Сила эта была невероятной. Пламя оглушающе зашипело, вверх выбросило волну едкого дыма. Мусор понесло пенным потоком, Аби барахталась среди обломков досок, пепла, столбов с цепями. Люди, подхваченные потоком, налетали на нее. Кто они? Зрители? Охранники? Пронеслось мимо что-то окровавленное, возможно внутренности первой растерзанной толпой жертвы.

Когда Аби смел поток, ей показалось, она слышала, как кто-то выкрикнул ее имя, голос был похож на голос Люка. Но этого не может быть, ей, вероятно, послышалось.

И вдруг что-то ударило ее по голове, в ушах зазвенело, в глазах потемнело, и Аби почувствовала, что тонет.

Рука грубо откинула назад волосы, похлопала ее по лицу. Аби поняла, что не может пошевелиться. Что-то тяжелое придавило ее.

– Абигайл!

Этот низкий и резкий голос не мог принадлежать Люку. Она попыталась открыть глаза, но не смогла. Человек раздраженно что-то пробормотал и прижал два пальца к ее опухшему веку, не обращая внимания на ее повизгивание. Аби почувствовала сильное покалывание, а потом у нее получилось моргнуть, и она открыла глаза.

И удивилась безмерно.

– Ребенку удалось сбежать? – спросил Аби ее спаситель. – Мне показалось, я видел ее на одном из этих чертовых львов.

– Да, так и было, – прохрипела осипшая от дыма Аби.

– А с тобой что? – спросил Гавар Джардин. – Ты вся разбитая, но это лучше той участи, что ждала тебя на эшафоте. Подожди, я тебя сейчас вытащу, и надо уходить подальше от этого дерьма, что устроила моя семья.

Гавар? Что это с ним? Аби никогда не нравился взрывной и грубый наследник: он слишком любил бутылку и презрительно относился к женщинам.

Но разве не он вытащил Люка из Милмура? Да, по просьбе Дейзи. Но он это сделал.

– Дейзи попросила вас спасти меня? – прохрипела Аби, когда наследник Кайнестона снял придавивший ее обломок эшафота так же легко, как ребенок поднимает упавшую на пол одежду.

– Дейзи? Нет, ей ничего об этом не известно. И я, пока тебя не увидел, не знал, что ты будешь звездой этого шоу. Огонь на моей совести. Прости. Когда я сильно злюсь, все вокруг горит.

– И вас ярмарка разозлила? Но разве эта идея не принадлежит вашей семье? Вашему отцу, вашей жене, брату.

Аби вспомнила, что сделал Дженнер, его ужасное предательство, и ей захотелось закрыть глаза и попросить Гавара Джардина бросить ее здесь, потому что пережить такое предательство, казалось, невозможно.

– Я и моя семья, – сквозь зубы процедил Гавар, поднимая последний кусок искореженного металла и отбросив его в сторону, – не одно и то же.

Затем он наклонился и осторожно поднял ее.