Сделав паузу, Лисандр взглянул на Сильветту. Легкой улыбкой она поддержала его: мол, продолжай.

– Да, Аура… Твой отец не напрасно был столь самодовольным человеком. Он действительно был гением и во сто крат превзошел Морганта в искусстве алхимии. Честно говоря, я сам не очень-то разбирался во всех тонкостях, особенно в духовной и философской стороне алхимии. Моргант был опытен, но ему не хватало страсти. Когда мы вновь повстречали Нестора, знания Морганта оставались на том же уровне, что и шестьсот лет назад. Разгадав однажды загадку, он не стремился к поиску новых возможностей. Нестор – другое дело. Овладев одним искусством, он принимался изучать другие, чтобы вновь превзойти свои достижения!

– Он начал искать цветок Гильгамеша… – пролепетала Аура.

Бессмертие, которое не требует инцеста или убийств, не заставляет с каждым днем все сильнее презирать самого себя. Вот чего добивался Нестор! Вот его цель. Поверь, Аура, я не смогу описать зависть, снедавшую и меня, и Морганта. Мы жаждали заполучить все, чем владел Нестор, и даже то, чем он мог овладеть в будущем! Тогда-то мы и распрощались с монастырской жизнью и отправились в Вену. Прежде всего Моргант принялся вербовать жителей венского подземелья. Он стал очень хитер, хотя такое качество редко присуще алхимику. Приумножая свою власть, он постепенно отступал в тень. Я же превратился в его игрушку, марионетку. Если звучит имя – то мое, если необходимо выступить публично – выхожу я. Мы словно вернулись во времена моей юности: Моргант снова стал мастером, а я подмастерьем. Он не разрешал мне принимать самостоятельные решения, иметь собственные желания. Я смирился, чтобы не потерять его благосклонность. О, я столько всего испробовал, чтобы отвлечься от своего бедственного положения: и живопись, и поэзию, и даже азартные игры… Я дурачил сам себя, и в этом особенно преуспел! Убедил себя, что бразды правления в моих руках. Мое имя произносили шепотом, оно вызывало благоговейный страх у самого императора. Тогда-то я и начал забывать, что настоящая власть, скрытая за именем Лисандра, принадлежит другому человеку.

Аура внимательно разглядывала его седые волосы, его согнутую от старости спину, выпученные, словно от страха, глаза.

– А потом произошло нечто особенное, верно? Отчего все пошло не так.

Лисандр закашлялся, словно его мучило удушье.

– Да, родилась Сильветта. Какие бы мотивы ни вынудили меня тогда провести ночь с Шарлоттой – я стал отцом. У меня появилась дочь! Не ритуальная жертва на алтаре моего бессмертия, которой однажды предстоит истечь кровью ради меня. Нет, теперь я по-настоящему стал отцом, и во мне пробудились новые чувства, незнакомые мне на протяжении долгих столетий.