Светлый фон

– … жить, – еще тише. Будто далекое эхо.

Если бы я не прислушивалась, не услышала точно.

– Солнце?! – заорала во все горло, боясь поверить услышанному. – Солнце!!! Ты?!

Тишина.

Боги, неужели я просто сбрендила? Неужели принимаю желаемое за действительное? Неужели рычание виверны мне показалось?!

– Солнышко, родная, – заскулила в темноту. – Если ты слышишь, дай знать. Прошу ответь… Подай знак!

Зубастая частичка не отвечала, вгоняя меня в отчаяние.

– Солнце!

Глаза защипало, грудь стало раздирать от невыносимой боли, я всхлипнула и разревелась.

– Родная, ну же, отзовись! – стонала, размазывая слезы по щекам. – Я не вынесу одиночества!!! Я умру тут одна!

Молчание в ответ.

– Одна… ты неизвестно где…, друзья на Торгоне…, они… муж, Шторм ранены… Что там с ними?

Невнятное бормотание становилось все тише, произошедшее утром и слезы слишком вымотали меня, чтобы можно было сопротивляться. Завалившись набок, я обняла колени руками, закрыла воспаленные глаза и провалилась в темноту. Но и в царстве сновидений не нашла покоя. Торжествующая улыбка Филиппа; стража с занесенными надо мной смертельными заклинаниями; удивленные друзья. Картины прошлого не оставляли.

– Груша… Груша… жить… Солнце жить…

Я захныкала, ведь это только выверт сознания, виверны нет.

И снова видения. Ужас в глазах гостей, а после и выкрикнутое слово «малум». Бледная до синевы Катарина. Альфред, пытавшийся защитить мачеху. А потом срывавшийся голос Шторма, и его ужасные раны на спине. Эти сцены преследовали и не отпускали. Но больше всего мучили глаза Альдамира… мужа. Он с невероятной нежностью смотрел на меня и улыбался.

– Прости… прости, – шептали мои губы сами собой. – Я так скучаю…

Но вдруг образ близнеца стал таять. На его месте появилась зубастая морда, которая вдруг злобно оскалилась и зарычала.

– Глухая тетерь! – в голосе виверны звучало раздражение. – Я звать – звать, а она реветь! И не слышать! Ууу!!! Ууу!!! Будто только из яйцо вылупится.

И эта чешуйчатая, зеленая вредная и самая любимая крылатая ящерица принялась меня изображать.