«Блямб» — кроссовок врезался в неё. Муха в лепёшку. Стул толкнул стол и с него в низ полетела пустая ваза.

Извернувшись, Максимка упал на пол и подхватил её руками. Обошлось. Она не разбилась. Как на зло в самый неподходящий момент отворилась дверь директорского кабинета.

«Вот же блин как вовремя» — мелькнула мысль у Максимки.

— Ты чего делаешь? — не понял Михалыч — чего на полу лежишь?

Нужно было срочно придумать оправдания, и Максимка брякнул невпопад:

— А я вот это... вазу я поймал! Вот — Максимка протянул улику.

Из-за спины следом за Михалычем показался директор лагеря.

— Убегала? — пошутил мужчина.

Директор был чёрным мужчиной средних лет. Судя по вопросу заданном на отличном русском, он его хорошо знал, как и наверняка весь персонал лагеря. За те пару дней что Максимка успел тут пожить он не видел ещё никого кто бы не говорил на русском.

Михалыч забрал вазу и помог бесёнку подняться.

— Ни минуты спокойно посидеть не можешь!

— Значит вот ты какой... — произнёс директор, рассматривая Максимку — честно скажу, такого как ты я вижу впервые. Дети о тебе говорят, но ты пропал, пробыв в лагере не так долго.

— Что говорят?

— Плохого не говорят — успокоил директор бесёнка — интересуются тобой и твоей уникальностью.

— Уникальностью?

— Именно!

— Какой же я уникальный? Тотемов полно! — возразил бесёнок и посмотрел на Михалыча чтоб узнать продолжать подобный разговор или прервать. Михалыч был спокоен, а значит можно говорить.

— Тотемов полно, согласен, но такой как ты один. Подобных тебе нет или о них неизвестно.

— Это в Африке их мало, а в Советском Союзе тотемов много!

— В Африке их действительно мало, согласен — поддержал беседу директор — мы вот чего вышли Максимка, говорят, что ты не учишься в школе и ты не пионер?