– Потрясающе, – тихо заметил Булава, затем заговорил громче: – Ближе не подходи!

Мерритт застыл как вкопанный. Сын озадаченно посмотрел на него, и кейден поднял его и устроил на сгибе локтя. Теперь Келси увидела и шрам на лбу мужчины: отвратительную глубокую рану, которую, видимо, никогда не зашивали. Это не был застарелый шрам, оставшийся с детства: рана выглядела довольно свежей, безобразной красной линией пересекая его бледный лоб.

– Королева с вами?

– Я тут!

– Пэн, – рявкнул Булава, – гляди в оба.

Мерритт что-то тихонько сказал сыну и поставил его на землю. Подняв руки вверх в знак своих добрых намерений, он осмелился сделать еще несколько шагов вперед. Келси ожидала, что Булава станет возражать, но тот лишь вытащил меч из ножен и встал перед ней, как только наемный убийца приблизился.

– Я Мерритт из Кейдена, Ваше Величество.

– Приятно познакомиться. Вы пришли убить меня?

– Мы больше не ищем вашей смерти, госпожа. Нам от этого нет никакой выгоды.

Мальчик подкрался к отцу сзади и обнял его за ногу. Мерритт машинально нагнулся и снова взял сына на руки.

– По словам Шона, я должен благодарить вас за его жизнь.

– Вчерашней ночью было спасено много жизней. Я рада, что ваш мальчик оказался среди спасенных.

– Позволит ли мне Булава подойти чуть ближе?

Капитан кивнул.

– Ты можешь приблизиться не более чем на пять футов, если будешь все время держать сына на руках.

– Многовато предосторожностей для тех, кто едет по открытой местности средь бела дня.

Булава ощетинился, но промолчал. Когда Мерритт подошел поближе, Келси заметила, что мальчик засыпает, уткнувшись своей темноволосой головкой в ключицу отца. Мужчина остановился на расстоянии около семи футов, и взгляд девушки поневоле упал на его шрам на лбу. Но стоило Мерриту лишь заглянуть в ее глаза, она поняла, что не может отвести взгляд. Эти серые глаза на лице головореза выдавали его ум и проницательность.

– Я на какое-то время уеду из Нового Лондона, Ваше Величество, где-то на месяц, чтобы спрятать свою семью. Но я человек чести, а вы подарили мне жизнь моего сына. Поэтому даю вам свое слово: я никогда не подниму на вас руку, и если это будет в моих силах, окажу вам ответную услугу.

Он махнул рукой в сторону каравана на северном горизонте.

– Также я приношу извинения за моих братьев, которые причастны к этому происшествию. Они действовали по собственной инициативе. Сомневаюсь, что мы одобрили бы этот поступок, если бы вопрос вынесли на голосование.