Следующей ночью

Следующей ночью

Очень поздняя ночь, я сижу у постели Генри в больнице «Мерси», глядя, как он спит. Гомес сидит в кресле с другой стороны от кровати и тоже спит. Он спит, откинув голову назад и открыв рот, время от времени издает негромкий храп и поворачивает голову.

Генри тихий и спокойный. Пищит система. В ногах кровати возвышается хитроумное сооружение, похожее на палатку, там, где должны быть ступни Генри, но их там больше нет. Их уничтожил мороз. Обе ступни ампутировали сегодня утром. Я не могу представить себе и стараюсь не представлять, что там, под одеялами. Забинтованные руки Генри лежат поверх одеяла, и я беру его руку, чувствуя, какая она холодная и сухая, как на запястье бьется пульс, как ощутима рука Генри в моей руке. После операции доктор Мюррей спросила меня, что сделать со ступнями Генри. «Пришейте обратно» – казалось единственно правильным ответом, но я просто пожала плечами и отвернулась.

Входит медсестра, улыбается мне и делает Генри укол. Через несколько минут, когда лекарство проникает в мозг, он вздыхает и поворачивает ко мне лицо. Глаза слегка приоткрываются, потом он снова засыпает.

Я хочу молиться, но не помню ни одной молитвы, в голове крутится только глупая считалка. Господи, не надо, пожалуйста, не делай этого со мной. «Он без слуху и духу внезапно пропал – видно, Буджум ошибистей Снарка!»[118] Нет. Ничего не приходит в голову. «„Envoyez chercher le médecin…“ – „Qu’avez-vous?..“ – „Je me suis coupé assez fortement…“ – „Il faudra aller à l’hôpital…“ – „Otez le bandage et laissez-moi voir… Oui, c’est une coupure profunde…“»[119]

Не знаю, сколько сейчас времени. Снаружи уже светает. Кладу руку Генри обратно на одеяло. Он придвигает ее к груди, словно защищаясь.

Гомес зевает, выпрямляет руки, потягивается.

– Доброе утро, котенок, – говорит он, встает и бредет в ванную.

Я слышу, как он отливает, когда Генри открывает глаза.

– Где я?

– В «Мерси». Двадцать седьмого сентября две тысячи шестого года.

Генри смотрит на потолок. Потом медленно садится повыше и смотрит в ноги кровати. Наклоняется, трогает руками одеяло. Я закрываю глаза.

Генри начинает кричать.

17 октября 2006 года, вторник (Клэр 35, Генри 43)

17 октября 2006 года, вторник

(Клэр 35, Генри 43)

КЛЭР: Генри уже неделю как выписался из больницы. Дни проводит в постели, свернувшись, лицом к окну, погружаясь и выплывая из морфийного сна. Я стараюсь кормить его супом, тостами, макаронами с сыром, но ест он очень мало. И говорит тоже немного. Альба слоняется вокруг, тихая, старается угодить, принести папе апельсин, газету, своего мишку; но Генри только слабо улыбается, и маленькая горка подношений остается нетронутой на его тумбочке. Проворная медсестра по имени Соня Браун приходит раз в день проверить повязки и дать совет, но, как только она исчезает в своем красном «фольксвагене-жуке», Генри снова превращается в пустое место. Помогаю ему с подкладным судном. Заставляю переодеть пижаму. Спрашиваю, как он себя чувствует, не нужно ли ему чего, и он либо неясно бормочет, либо молчит в ответ. Хотя Генри прямо здесь, напротив меня, он исчез.