Кого он спросил, императора или солдат? Мысль, что они могут ответить, – что его судьба сейчас зависит от них, потрясла Иаила.

– Нет!

Он поспешно выплюнул это слово, боясь, что они решат изменить ответ.

– Ты хочешь жить, – уточнил Акива.

Да, он хотел жить. Но для Иаила было немыслимо, что враг пойдет на это безо всяких условий.

– Не играй со мной, Истребитель Тварей. Что ты хочешь?

Акива сказал:

– Во-первых, пусть твои воины бросят оружие.

Кэроу была сыта по горло кудахчущим смехом Разгута и прикосновениями потной руки, вцепившейся ей в запястье, – поэтому, едва в схватку вмешалась Аксая, Кэроу ударила калеку локтем в глазницу и рванулась, пользуясь его минутной заминкой. Однако этого оказалось мало: ей пришлось упереть ногу в основание кровати и оттолкнуть Разгута изо всех сил. Рука со следами его когтей болела и кровоточила. Зато, о счастье, она была свободна.

Разгут держался за глаз и вопил: «Нет! Нет! Нет!» – при этом второй его глаз был выпучен и злобно вращался. Кэроу отпрыгнула в сторону, выхватила клинки-полумесяцы и заняла позицию рядом с Акивой.

Аксая, снова живая и – спасибо зубам из римского Музея естественной истории – в своем природном лисьем обличье, гибкая и очень быстрая.

Она не была частью плана. Первоначально нет. В пещерах Кирин, когда идея наведаться в гости к Иаилу только сформировалась в мозгу Кэроу, труп Аксаи, точнее труп Тен, едва лишь оставленный душой Аксаи, навел Кэроу на мысль о визите и методах убеждения. Но так использовать полулису она не собиралась. Она поместила душу в кадильницу, намереваясь позже решить, что делать. Кадильница была маленькой, Кэроу повесила ее на пояс и забыла убрать к другим перед отправкой из пещеры. Предчувствие? Судьба? Кто знает.

Как бы то ни было, выйдя от Эстер и ощущая смутную тревогу, Кэроу решила, что будет неплохо дать Аксае шанс реабилитировать себя.

Они надеялись, что это не понадобится. Даже когда через окно дворца в лучах лунного света скользнули не три силуэта, а четыре, они все еще надеялись, что запланированное пройдет без осложнений. Не вышло.

Но они не были столь глупы и беспечны, чтобы действовать без подстраховки.

Можно ли доверять Аксае? Ни один из них не знал. Но поскольку другой души в их распоряжении не было, вариантов не оставалось.

«Это личное», – повторил Акива слова Лираз. Битва при Шаббате. Чем Лираз вызвала такую злобу и столь страстное желание поквитаться? Они надеялись, что Аксая оценит серьезность миссии и сыграет свою роль как надо. В общем-то так и вышло – ну, если не считать нескольких капель крови императора, хотя, может, оно и к лучшему. Побледневший, с расширенными от ужаса зрачками и дрожащим голосом Иаил без сопротивления отдал солдатам приказ бросить оружие.