В общем, совсем заврался в этом своем дурацком письме. И не исправишь уже, отправлено. Впрочем, читать его все равно некому, так что ладно, сойдет.

– С меня причитается, – решительно сказал сосед. – Вы пиво пьете? Я знаю одно местечко, где подают вишневое. Местного производства. Не бельгийское, конечно. Но до бельгийского ему на удивление недалеко.

Начал было: «Да что вы, не надо», – и осекся, услышав, как неубедительно звучит его отказ. Во-первых, вишневое пиво – далеко не худшее, что может случиться с человеком теплым летним вечером. А во-вторых, компания соседа вдруг показалась ему настолько приятней одиноких скитаний по городским барам, что заранее был готов смириться с обсуждением баскетбольной Евролиги, новостей из Фейсбука, цен на коммунальные услуги, или, к примеру, недостатков системы муниципального велопроката. Ну или о чем обычно говорят за пивом малознакомые одинокие люди. Все что угодно лучше, чем снова весь вечер молчать, тайком от самого себя сочиняя очередное жалобное письмо мертвому адресату, имеющему как минимум одно бесспорное преимущество перед живыми: полную неспособность рявкнуть: «заткнись!»

– Не беспокойтесь, это не перерастет в недельный загул, – усмехнулся сосед, истолковавший его колебания по-своему. – У меня времени хорошо если часа полтора. Потом надо будет бежать. Нынче вечером меня ждут как минимум в трех местах, хоть разорвись.

Изобразил на лице приличествующее случаю сочувствие. А про себя невольно подумал: «Везет!»

Надо же. До сих пор считал полное отсутствие обязательств, понуждающих вечно куда-то нестись и с кем-то встречаться, одним из главных бонусов переезда. А оказывается, уже успел соскучиться по суматошной жизни, заполненной разговорами, свиданиями и вечеринками. Тоже мне интроверт.

Сперва шли знакомым, сто раз уже хоженым путем, но вскоре сосед свернул в переулок, потом в следующий, увлек его за собой в проходной двор, откуда вышли на совершенно незнакомую улицу. Это было приятно – обнаружить, сколько, оказывается, осталось неисследованных белых пятен, да не где-нибудь на окраине, а в центре, под самым носом, гулять еще и гулять.

– Никогда не устану этому удивляться, – вдруг сказал сосед.

Из вежливости переспросил:

– Чему именно?

– Тому, как охотно город вступает с нами в переписку, – усмехнулся тот, указывая куда-то влево. – И как быстро отвечает на некоторые вопросы, еще сформулировать толком не успел, а ответ – вот он, уже готов.

Слева была светло-желтая стена жилого дома, обезображенная короткой размашистой надписью на литовском языке. Судя по кривизне букв, автор то ли совсем недавно начал посещать среднюю школу, то ли просто был вусмерть пьян.