Эрика ее почти не слушает.

– Зато у меня голова больше не болит, – объявляет она. – Еще там, в баре прошла, а я только сейчас заметила. Ух как хорошо!

* * *

Чего это я вообще? – недоумевает Катя. – Нашла с кем откровенничать. Линда отличная девка, но простая, как валенок… ладно, ладно, допустим, как ugg, хороший, добротный, современный лакшери-валенок из экологически чистой овчины, пусть будет так. А подружка ее… ой не-е-е-ет, это уже даже не валенок, а тапок. Лакированный, на каблучке-рюмочке, с розовым помпоном. Непонятно, зачем Линда ее сюда притащила? И тут ты такая задвигаешь бедным теточкам телегу про выкрутасы своей памяти – с какой стати? Совсем спятила, мать.

Конечно, спятила, – лениво соглашается с собой Катя. – Сложно не спятить человеку, которому не с кем поговорить про самое важное. Ну и про не самое важное, будем честны, тоже обычно не с кем поговорить.

Одиночество, – думает Катя, – конечно, отличная штука. Никто не мешает, не дергает, не отвлекает, не требует внимания, не навязывает свои предпочтения и свой жизненный ритм. Но как же иногда не хватает института платных собеседников! Обученных внимательно слушать. Испепелять проникновенным взором и понимающе кивать. Молча! Очень важно, чтобы кивали молча. Изредка могут вставлять: «Вот и у меня так», – и больше, пожалуйста, никаких комментариев. Поэтому психотерапевты и попы точно не подойдут.

В общем, неудивительно, что я так оплошала. Ладно. С кем не бывает.

Катя подходит к барной стойке, спрашивает:

– Насколько я сегодня насидела?

– Как всегда, на один поцелуй, – смеется Счесни.

Катя укоризненно качает головой.

– Ты так разоришься, дорогой друг. И куда я, скажи на милость, стану ходить по вечерам?

– Ай, ладно, тоже мне великое разорение, чашка кофе, да стакан сидра, – отмахивается Счесни и подставляет ей щеку для ритуального поцелуя.

Ему правда больше ничего не надо. То есть вообще ничего, даже долгих разговоров по душам. И ни одной картинки на память не выпросил, хотя мог бы потребовать любую, Катя с радостью отдала бы. И сама предлагала – нет, не берет. Принял в подарок только чашку, разрисованную Катиными фирменными разноцветными домиками, поставил на полку и сразу о ней забыл, нужны ему те домики, как зайцу лимузин. Ему просто нравится, что Катя сидит по вечерам в маленьком баре, где Счесни – и владелец, и директор, и бухгалтер, и бармен, и бариста, и грузчик, и уборщик – все в одном лице. Не то чтобы он не мог позволить себе еще кого-нибудь нанять, дела в последнее время идут неплохо, просто ему нравится справляться в одиночку. Счесни – тот еще чудак.