– Тогда мы выслушаем, что он попросит, – не задумываясь, ответила я.

– А что, если тебе это не понравится?

– Ты хочешь сказать: «Что мне это наверняка не понравится»?

Я была вполне в состоянии принимать собственные решения. Люциан фыркнул и, подобрав пару осколков, направился с ними в кухню.

– Мне очень жаль, Ари, но я не могу подпустить тебя к нему.

Я отчаянно вскинулась:

– Ты думаешь, что я снова недооцениваю риски?

Глаза Люциана опасно блеснули, когда он опустил осколки в мусорное ведро.

– Да.

Это единственное слово задело меня сильнее, чем я могла себе представить. Мне стало по-настоящему больно. А чего я ожидала? Что он наконец увидит во мне равную? Что наше «свидание» что-то изменило? Ничего не изменилось. Просто это был Люциан – брахион, который считал меня наивной, и Люциан – мужчина, для которого я, очевидно, была милой игрушкой. И ничем больше.

Это подтолкнуло меня запустить в действие экстренный план, который я придумала несколько дней назад.

– А если бы я тебе доказала, что могу позаботиться о себе? – спросила я.

Люциан вздернул брови и рассмеялся:

– И как же ты собираешься это сделать? – Он прислонился к барной стойке и почти ласково взглянул на меня. За один лишь такой взгляд мне захотелось его чем-нибудь проткнуть.

– Мы сразимся, – я дерзко озвучила свое предложение. – На тренировочных ациамах. Если мне удастся вонзить один из них тебе в сердце до того, как ты меня убьешь, я иду с тобой.

Все уставились на меня так, словно я чокнулась. Ну, естественно. Я еще ни разу не победила Люциана.

– А если выиграю я, ты послушно останешься здесь, не будешь ныть и больше никогда не поднимешь эту тему? – недоверчиво уточнил он.

– Да.

Брахион широко улыбнулся. Ациам с красной лентой на рукоятке возник в моей руке. У него появился точно такой же.

– Тогда начали!