– Послушай…
Сиомара съежилась на полу, подтянув колени к подбородку и обхватив руками плечи.
– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной. Вышла из Часовой Башни.
Она отчаянно замотала головой. Хотела остаться здесь?
– Ты не имеешь права отказывать мне. – В голосе Альфи зазвенела сталь, он сам себя не узнавал. – У тебя еще есть долг передо мной. Долг перед всем королевством. И мне нужна твоя помощь. Если ты поможешь мне, этим ты спасешь много жизней.
После этих слов девушка перестала качать головой.
– Можешь рассматривать это как искупление твоей вины за содеянное. Ты понимаешь меня?
Девушка все еще была настолько ошеломлена, что ничего не ответила.
– Понимаешь или нет, ты все равно пойдешь со мной, но могла бы хоть кивнуть.
Она кивнула.
Альфи только теперь заметил символы, вырезанные на ее покрытых шрамами запястьях. Начертательная магия подавляла магический поток в теле Сиомары. Сколько же раз эти письмена наносили на ее кожу? Сколько раз едва затянувшиеся раны вскрывали вновь? Альфи знал, что для начертательной магии можно было использовать специальные чернила, письмена не нужно было вырезать на коже. Но он тут же укорил себя за мгновение жалости. Он не позволит себе сочувствовать этой девушке.
Принц все еще не знал, как им выбраться отсюда. План предполагал воспользоваться плащом-невидимкой и
А потом волна жгучей боли прошла по его телу. Альфи вскрикнул, хватаясь за стену. Где-то внизу раздался грохот – удары стали о камень. Звук новой беды.
31. Побег
31. Побег
Перед глазами у Альфи вспыхивали огоньки. Принц стонал.
Боль, разрывавшая его тело, прокатилась тремя волнами, оставив дрожь в коленях. Почему это случилось? Он не пользовался запечатанной в дракончике силой, но боль чувствовалась так, будто он снова и снова взывал к магии Сомбры. Может, он пользовался этой силой слишком часто и теперь она могла высасывать из него жизнь в любое время?
Хотя Альфи находился сейчас в одиночной камере, даже здесь было слышно, как тюрьма наполнилась шумом. Кто-то истошно кричал. Раздавался топот. Если бы не абсурдность таких мыслей, Альфи предположил бы, что всех пленников выпустили из камер.
Но что бы там ни случилось, принц чувствовал, что это как-то связано с Финн. Повернувшись к заключенной, он заставил себя расправить плечи. Холодный пот струился по его лбу.