Лицо Иоко исказила кривая усмешка, он легонько стукнул Посохом о пол и продолжил:

– Даже рыбаки со своими утлыми лодчонками, ловившие мелочевку у берегов Вейма, и те платили дань. А иначе он переворачивал их лодки. Вот откуда столько детей-сирот в Вейме. А уж сколько детей он вывез в рабство с Прозрачных Островов, этого никто не сосчитает. Только он один мог открыть портал, только он обладал этой способностью. На счету Ходящего немыслимое множество мерзостей, и он после этого смеет просить о милосердии! Нельзя оказывать милосердие уродам!

Мне вспомнились дико выпученные черные глаза Ходящего, и я согласилась с Иоко, что он урод. Действительно, самый настоящий урод.

– Он мучил даже собственных детей, избивал их и жену, и никому от него не было покоя. Нелегко нам досталась победа на Ехимесом, многие мои люди получили серьезные ранения. Сам Ехимес всегда обладал небольшой магической силой. Не знаю, откуда он ее получил, но сражаться с ним всегда было непросто. Ведь даже собственных детей он умело превратил в призраков, и тоже только ради своей выгоды. Чтобы были всегда рядом с ним. Но его магическая сила ни в какое сравнение не идет с моей, вот в чем дело.

– И что ты думаешь делать?

– Я убью его, – тихо и твердо проговорил Иоко.

2

Что-то в его голосе заставило меня вздрогнуть – то ли не слышанная ранее жесткость, то ли мрачная решимость. И я сразу и безоговорочно поверила, что мой Проводник сможет убить Ходящего. Уже тогда я научилась понимать Иоко, поэтому, шагнув к звенящему Посоху, положила ладонь на ставшее холодным древко и покачала головой, не сводя пристального взгляда с синих, хорошо знакомых глаз.

– А ведь ты уже мог убить его, но не убил. Помнишь? Ты ведь помнишь?

– Помню. И битву на судне помню, и как накладывал заклятие, тоже помню. Это стоило немало сил. Немало жизненных сил, я имею в виду. Я не убил его, потому что пожалел. Убийство – простое действие, на самом деле не требующее никакой магии.

– Ты не можешь убивать без жалости, – тихо проговорила я, слегка склонив голову, и передвинула свою руку на древке Посоха так, чтобы она оказалась рядом с пальцами Иоко.

– Он враг. Почему я должен жалеть его? – голос Проводника задрожал от ярости.

– Потому что мы всегда должны быть милосердными, ты же помнишь. Мы читали это в Храме Хранителя.

– И поэтому мы должны пожалеть Ходящего? Только поэтому?

– Он сказал, что изменился. Он добровольно отдал нам карту.

– И что? Разве это вернет сотни погубленных жизней? Или вернет проданных в рабство детей?

– Это верно, его смерть не искупит ни проданных в рабство детей, ни погубленных жизней. Его смерть ничего не изменит. Но живой он может нам пригодиться.