– Но тебе предстоит еще многое сделать. Ты должна найти мой амулет, и остальным полубогам тоже придется отыскать свои амулеты. Когда вы будете вооружены и ваши силы откроются, вы будете готовы сразиться с Титанами.

– Амулеты? Что это такое?

– Думаю, тебе стоит поговорить с одним библиотекарем, – туманно ответил он, потом поднялся на ноги и резко выдохнул. В уголках губ появились тонкие белые линии. Я забеспокоилась. Отец казался… усталым. Я и представить не могла, что боги вообще устают.

Аполлон наклонился, коснулся кончиками пальцев моей щеки, как тогда в общежитии, но на этот раз его прикосновение было холодным. Освободив меня, он ослабел и чем-то пожертвовал. Но если бы этого не произошло, я бы погибла или, что еще хуже, оказалась в плену у Гипериона – и других Титанов. Там меня ожидала судьба пострашнее смерти.

– Спасибо, – сказала я, откашлявшись, но голос все равно остался хриплым. – Спасибо, что спас мне жизнь.

Отец посмотрел мне в глаза, опустил руку и выпрямился. Вокруг него замерцали голубые искры, и в следующую секунду бог исчез.

Глядя на то место, где он только что стоял, я коснулась своей щеки. К глазам подступили слезы. Я не знала, почему мне хочется плакать. Возможно, у меня просто была на это целая тысяча причин.

Вдохнув поглубже, я сглотнула спазм и спрыгнула с койки. Плиточный пол холодил ноги. Я пошевелила пальцами и сделала шаг, затем другой. Открыв дверь, я поняла, что мне нужно свернуть направо – меня вел инстинкт.

В соседней двери окошка не было, но я повернула ручку и медленно вошла. У меня перехватило дыхание, а ноги стали ватными, хотя я и чувствовала себя бодрее, чем когда-либо.

Казалось, я вижу его впервые. Словно с моих глаз вдруг сняли пелену.

Сет лежал на кровати. Одеяло сползло с его груди, словно он беспокойно ворочался во сне. Он был не в больничной рубашке, а в той же самой черной футболке с длинным рукавом, в которой я видела его в последний раз.

Дверь захлопнулась у меня за спиной, и я подошла к кровати. На лбу у Сета, прямо над бровью, темнел синяк. Его волосы роскошной волной разметались по подушке, мои же точно сплелись в колтун. На нижней губе у Сета алел порез, на правой щеке красовался кровоподтек.

И все равно я в жизни не видела никого красивее.

Тяжело дыша, я смотрела на Сета. Он пришел за мной. Он сражался за меня. Ради меня он полез на верную смерть. И я слышала, как он кричал, когда клинок Аполлона вонзился мне в грудь.

Меня захлестнула волна мощного чувства. Я не знала, что это такое. Впрочем, наверное, знала, но пока не хотела давать ему имя, и в этом не было ничего страшного, ведь я была здесь, и он тоже.