Моим спасителем стал Мади, который вместо того, чтобы объяснить свое исчезновение, сказал: «Я вижу, вы познакомились с моими прелестными детками. Плек, Парлип, оставьте его милость в покое, мои дорогие блошки, или я с вас кожу сдеру».

Меня безмерно поразило, что грязные обезьянки его дети. Он сообщил мне, что их полные имена Плекто и Парлиппа – последнюю, я полагаю, так назвали в честь всеми любимой святой Пелиппы. Я удивился еще больше, когда узнал от Мади, что парочка будет нас сопровождать во время путешествия в Наббан. Когда я достаточно твердо заявил, что вы ничего не говорили мне о детях, Мади печально склонил голову и сказал, что у него не было выбора и что этого потребовала мать детей. «Она больна болотной лихорадкой, моя дорогая, – объяснил он, – и даже не в силах подняться с постели. Ей хватает проблем со старшими, а малыши должны ехать со мной».

Я должен отметить, что, помимо прочих привычек, мой проводник постоянно называет всех, кого встречает, «дорогой», «моя милая», «сладкая» или «моя любовь». Возможно, это обычное дело среди хирка, но мне манера так обращаться к незнакомцам представляется чрезвычайно странной.

В результате из доков Мермунда меня повели Мади и двое его сорванцов, и хотя дети помогали мне нести вещи, они весьма вольно с ними обращались, как только их отец отворачивался, что происходило довольно часто. Я до сих пор так и не нашел свои свечи.