– Но пытались. Возможно… – Эльба отошла от окна. – Возможно, я хочу понять для себя, кто мне друг, а кто враг. Ксеон наверняка рассказывал вам о случившемся на площади Станхенга. Люди Алмана едва нас не убили.
– По словам Ксеона, себя едва не убила ты.
Эльба с удивлением посмотрела на молодого сильфа и прищурилась. Неужели ее попытка помочь Милене расценивалась как попытка свести счеты с жизнью? Иногда приходится принимать трудные решения, а в случае Эльбы принимать трудные решения приходится довольно часто. Такова судьба тех, кто несет на своих плечах груз ответственности за целый народ. У нее не было выбора: если бы она убежала, то оскорбила бы не только отца, но и всех, кто находился на той площади и нуждался в помощи.
– Он не прав.
– Ксеон редко ошибается.
– Но все же ошибается.
– Я думаю, что в замке есть предатели, Эльба. Один или несколько – понятия не имею, но кто-то пытается навредить тебе. Или, возможно, Вольфману. Я считаю, что мы не просто так отправились в Фер и войска Алмана тоже не просто так напали на дом твоего отца.
– Да. Я все выясню. Кто-то впустил в Станхенг наемников из Арбора, и я найду этого человека.
– То есть не наемники тебя так тревожат?
– Нет.
Аргон подошел к кровати и надел льняную рубашку. Он едва заметно поморщился, когда приподнимал руки.
– Тебя не беспокоят предатели в замке, и к смерти Вольфмана ты была готова?
– Я
– Эльба, давай договоримся не врать друг другу. Мы можем сколько угодно стоять и разговаривать о том, каким смелым человеком был Вольфман, но он был плохим королем, а ты станешь достойной королевой.
– Вы не можете знать…
– Могу. – Аргон принялся застегивать пуговицы и с интересом посмотрел на нимфу. – Неужели Ксеон уже рассказал тебе о наследнике? Поэтому ты так переживаешь?
– О каком наследнике?
– О сыне Лаохесана.
– У Лаохесана был сын? – изумленно переспросила девушка. – Это невероятно! Если у Лаохесана Опаленного были дети, его род не погиб во время страшной войны, а это значит, что прямо сейчас по Калахару могут ходить истинные саны. Саны, контролирующие огонь!