Рон крепче прижал Струпика к груди.
– Бросьте, – бессильно проговорил он. – Вы что хотите сказать – Блэк сбежал из Азкабана, только чтобы достать
– Знаешь, Сириус, а ведь это резонный вопрос. – Люпин повернулся к Блэку, слегка нахмурившись. – Как ты узнал, где его искать?
Блэк запустил руку-клешню под мантию, извлек мятую газетную бумагу, разгладил и протянул остальным.
Это была фотография Рона с семьей, появившаяся в «Оракуле» прошлым летом. На плече у Рона сидел Струпик.
– Где ты это взял? – изумился Люпин.
– Фудж, – ответил Блэк. – В прошлом году приезжал с инспекцией в Азкабан, я попросил у него газету. А на первой полосе – Питер… на плече у этого паренька… Я его сразу узнал… столько раз видел, как он превращается… И там говорилось, что мальчик, его хозяин, осенью возвращается в «Хогварц»… где Гарри…
– Бог ты мой, – тихо сказал Люпин, переводя глаза с фотографии на Струпика и обратно. – Передняя лапа…
– Что лапа? – вызывающе спросил Рон.
– У него нет пальца, – объяснил Блэк.
– Ну конечно… – выдохнул Люпин. – Так просто… так
– Прямо перед тем, как превратиться, – ответил Блэк. – Я загнал его в угол, а он заорал на всю улицу, чтобы все слышали, – мол, я предал Лили и Джеймса. А потом, не успел я его проклясть, он отвел палочку за спину, взорвал пол-улицы, убил всех в радиусе двадцати футов – и слинял в водосток к другим крысам…
– Ты не знал, Рон? – спросил Люпин. – От Питера остался один палец.
– Ну и что?! Может, Струпик подрался с другой крысой! Он у нас уже давным-давно…
– Двенадцать лет, если быть точным, – заметил Люпин. – Тебя не удивляет, что он так долго живет?
– Мы… хорошо о нем заботились! – сказал Рон.
– Сейчас, однако, он выглядит не ахти, – сказал Люпин. – Надо думать, тощает с тех пор, как узнал, что Сириус на свободе…
– Он боялся этого психованного кота! – Рон кивнул на Косолапсуса, который знай себе мурлыкал на кровати.