Палатка была поделена на отсеки; сквозь полотно Гарри различил силуэт Седрика, но тот вроде бы не сильно пострадал – во всяком случае, он сидел. Мадам Помфри осмотрела рану на плече у Гарри, безостановочно ворча:

– В том году дементоры, теперь драконы, что еще они в школу притащат? Ну, тебе очень повезло… рана неглубокая… только сначала продезинфицируем…

Она смазала порез пурпурной жидкостью, которая щипала и дымилась, но потом ткнула в плечо палочкой, и рана мигом затянулась.

– А сейчас посиди минутку спокойно – посиди, я сказала. Успеешь еще узнать оценки.

Мадам Помфри стремительно вышла, и Гарри услышал, как в соседнем отсеке она спрашивает:

– А теперь как себя чувствуешь, Диггори?

Гарри не сиделось; его переполнял адреналин. Он встал и собрался посмотреть, что происходит снаружи, но выйти не успел – внутрь ворвались двое: Гермиона, а следом за ней Рон.

– Гарри, ты был великолепен! – надтреснутым голосом произнесла Гермиона. На щеках у нее отпечатались следы ногтей – видимо, от страха она хваталась за лицо. – Это было просто потрясающе! Правда!

Но Гарри смотрел на смертельно бледного Рона. А тот глядел на Гарри как на привидение.

– Гарри, – очень серьезно сказал Рон, – не знаю, кто положил твою заявку в Кубок, но я… я думаю, они хотят тебя укокошить!

И вдруг все стало так, будто последних недель и не было – будто они встретились впервые с тех пор, как Гарри объявили чемпионом.

– Дошло наконец? – ледяным тоном произнес Гарри. – Ну ты и тупица.

Гермиона испуганно стояла между ними, переводя взгляд с одного на другого. Рон неуверенно открыл рот. Гарри догадался, что Рон собирается извиниться, но вдруг понял, что не хочет этого слышать.

– Да все нормально, – отмахнулся он, прежде чем Рон успел произнести хоть слово, – забудем.

– Нет, – возразил Рон, – зря я…

– Забудем, – повторил Гарри.

Рон нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ.

Гермиона расплакалась.