Некоторые учителя, например маленький профессор Флитвик, оставили попытки обучать детей, когда их мысли явно где-то витают; в среду он разрешил играть в игры и почти весь урок беседовал с Гарри о том, как идеально тот выполнил призывное заклятие на первом испытании. Другие учителя благородничать не собирались. Так, профессора Биннза ничто не могло отвратить от тщательного перепахивания конспектов о восстаниях гоблинов – ему и собственная смерть не помешала учительствовать, что уж говорить о такой мелочи, как Рождество. Удивительно, но Биннзу удавалось даже о кровавых злодейских бунтах рассказывать так, что они выходили скучнее отчета Перси о днищах котлов. Профессор Макгонаголл и Хмури заставляли класс работать до последней секунды, а Злей, разумеется, скорее усыновил бы Гарри, чем позволил играть у себя на уроке. С премерзким видом оглядев класс, он уведомил всех, что на последнем уроке триместра даст контрольную по противоядиям.

– Злыдень, вот кто он такой, – горестно вздохнул вечером Рон в гриффиндорской гостиной. – Устроить контрольную на самом последнем уроке. Испортить последние денечки дурацким повторением.

– Ммм… нельзя сказать, чтобы ты перенапрягался, – заметила Гермиона, взглянув на него поверх пергамента по зельеделию. Рон сосредоточенно строил домик из колоды карт-хлопушек – по сравнению с мугловыми картами занятие куда интереснее, потому что все сооружение в любую секунду могло взорваться.

– Рождество же, Гермиона, – лениво проговорил Гарри; сидя в кресле у камина, он в десятый раз перечитывал «Полеты с “Пушками”».

Гермиона и его одарила свирепым взглядом:

– А ты мог бы заняться чем-нибудь поконструктивнее, даже если не хочешь повторять противоядия!

– Например? – небрежно полюбопытствовал Гарри, увлеченно наблюдая, как игрок «Пушек» Джои Дженкинс запускает Нападалу в Охотника «Недотепских нетопырей».

– А яйцо? – прошипела Гермиона.

– Да ладно тебе, до двадцать четвертого февраля еще куча времени! – отмахнулся Гарри.

Золотое яйцо было спрятано в сундуке, и после вечеринки в честь первого испытания Гарри ни разу яйца не открывал. В конце концов, на загадку скрипучего завывания осталось еще два с половиной месяца.

– А вдруг тебе понадобится много недель! – воскликнула Гермиона. – Представь, все будут знать разгадку, а ты нет! Это же каким идиотом ты выставишься!

– Оставь его в покое, Гермиона, он заслужил отдых, – вмешался Рон, установил последние две карты на вершину карточного домика, и сооружение немедленно взорвалось, опалив ему брови.

– Отлично выглядишь, Рон… это пойдет к твоей парадной мантии!