В холодном, неподвижном воздухе пронзительно заверещал свисток; трибуны взорвались радостными криками и рукоплесканиями. Не глядя на других чемпионов, Гарри снял ботинки и носки, вытащил из кармана скомканные жаброводоросли, запихал их в рот и вошел в озеро.

Вода оказалась такой ледяной, что кожу на ногах опалило, точно огнем. Чем глубже он входил, тем сильнее тянула вниз намокающая мантия, вода уже дошла до колен, стремительно немеющие ноги скользили на илистом дне, на осклизлых плоских камнях. Он изо всех сил пережевывал жаброводоросли – на вкус они были противные, скользко-резиновые, как щупальца осьминога. Зайдя в воду по пояс, Гарри остановился, проглотил и стал ждать.

Он слышал смех публики и знал, что выглядит глупо: забрел в воду, как корова, сделал бы хоть что-нибудь волшебное. Все тело, что не намокло, покрылось мурашками; он стоял в ледяной воде, жесточайший ветер трепал волосы, от холода колотило. Гарри избегал смотреть на трибуны – смех становился все громче, слизеринцы уже свистели и глумились…

А затем, совершенно неожиданно, рот и нос как будто накрыла невидимая подушка. Гарри попробовал вдохнуть, но от этого только закружилась голова; в легких было пусто, шея по бокам вдруг ужасно заболела…

Гарри обеими руками схватился за горло и нащупал под ушами большие прорези, ритмично хлопающие в ледяном воздухе… у него появились жабры. Не раздумывая, он сделал то единственное, что имело смысл в данной ситуации, – с размаху бросился в воду.

Первый же судорожный глоток ледяной воды был как глоток жизни. Голова перестала кружиться, Гарри еще раз глубоко втянул в себя воду и почувствовал, как она гладко выходит сквозь жабры, отдавая кислород в мозг. Он вытянул руки и посмотрел. Под водой они выглядели призрачно-зелеными, между пальцев появились перепонки. Он изогнулся и взглянул на свои босые ноги – те удлинились, ступни тоже стали перепончатыми: у него как будто отросли ласты.

Вода больше не была ледяной… наоборот, она дарила приятную прохладу и легкость… Гарри вытянулся, наслаждаясь, – ноги-ласты с восхитительной скоростью понесли его вдаль, он видел все вокруг с удивительной четкостью, и ему больше не требовалось моргать. Вскоре он уплыл так далеко, что уже не видел дна. Потом нырнул и ушел на глубину.

Он летел над загадочным, темным, туманным ландшафтом. Тишина давила на уши. Он видел не дальше футов десяти вокруг, и новые пейзажи выскакивали из мрака неожиданно: леса спутанных извивающихся водорослей, широкие илистые равнины, усеянные тускло мерцающими камнями. Распахнув глаза, Гарри заплывал все глубже и глубже, в середину озера, сквозь толщу воды, пронизанную потусторонним серым светом, вглядываясь в темные дали, где вода становилась непрозрачной.