– Это я предложил ему взять Приз вместе, – сказал Гарри.
Теперь жгло и в горле. Рону что, трудно отвернуться?
Миссис Уизли поставила зелье на тумбочку и обняла Гарри. Его никогда не обнимали так по-матерински. Она прижала его к себе, и события этой ночи внезапно обрушились на него всей тяжестью. Мамино лицо, папин голос, мертвый Седрик… все закружилось перед глазами… он больше не мог этого вынести… его лицо исказилось от усилий сдержать рвущийся наружу горестный крик…
Раздался громкий шлепок. Миссис Уизли и Гарри отпрянули друг от друга. Гермиона стояла у окна, что-то крепко сжимая в кулаке.
– Извините, – прошептала она.
– Допей зелье, Гарри, – поспешно велела миссис Уизли, рукой утирая слезы.
Гарри выпил залпом. Подействовало незамедлительно. Тяжелыми, необоримыми волнами нахлынуло глубокое забытье, он откинулся на подушки и больше ни о чем не думал.
Глава тридцать седьмая Начало
Начало
Даже месяц спустя вспоминая эти дни, Гарри удивлялся, до чего плохо их помнит. Видимо, он столько пережил, что больше в него не вмещалось. Но то, что сохранилось в памяти, причиняло жестокую боль. Ужаснее всего была, пожалуй, встреча с родителями Седрика наутро.
Они ни в чем не винили Гарри, наоборот, благодарили за то, что вернул им тело сына. Мистер Диггори почти весь разговор проплакал. Горе миссис Диггори было так велико, что иссушило все слезы.
– Значит, он почти не страдал, – сказала она, выслушав, как погиб ее сын. – И потом, Амос… он ведь как раз выиграл Турнир. Наверное, умер счастливым…
Когда они уже уходили, она посмотрела на Гарри и проговорила:
– Ты теперь будь очень осторожен.
Гарри схватил с тумбочки кошель с деньгами.
– Возьмите, пожалуйста, – неловко забормотал он. – Это должно было достаться Седрику, он туда первым добрался, возьмите…
Но она отшатнулась:
– Что ты, что ты, милый, это твое, мы не можем… оставь у себя.