– Но, по-моему, – поправьте меня, если я ошибаюсь, – вы первая в семье после Кассандры наделены Внутренним Взором?
– Такие вещи часто передаются через… э-э… три поколения, – сказала профессор Трелони.
Улыбка на лице профессора Кхембридж стала шире.
– Разумеется, – сладко произнесла она, делая новую запись. – Что ж. Вы не могли бы что-нибудь мне предсказать? Будьте так любезны. – И, не переставая улыбаться, вопросительно подняла глаза на Трелони.
Профессор Трелони вся словно одеревенела, не в силах поверить своим ушам.
– Я вас не понимаю, – сказала она, конвульсивно тиская шали на тощей шее.
– Я попросила вас что-нибудь мне предсказать, – очень отчетливо повторила профессор Кхембридж.
Теперь уже не только Гарри и Рон, а весь класс осторожно, из-за учебников, слушал этот разговор. Большинство зачарованно смотрело на профессора Трелони. Та, зашелестев бусами и браслетами, гордо выпрямилась в полный рост.
– Видения не приходят по команде! – негодующе воскликнула она.
– Понятно, – мягко произнесла профессор Кхембридж, вновь что-то записывая.
– Я… но… но…
Профессор Трелони наставила на Кхембридж трясущийся палец. Та, подняв брови, продолжала ласково улыбаться.
– Боюсь… Боюсь, вам угрожает смертельная опасность! – драматическим шепотом закончила профессор Трелони.
Возникла пауза. Профессор Кхембридж смерила профессора Трелони равнодушным взглядом.
– Понятно, – негромко сказала она и зацарапала на пергаменте. – Что же, если это ваш предел…
И отвернулась. Трелони застыла, тяжело дыша. Гарри переглянулся с Роном и понял, что они оба думают об одном: да, профессор Трелони глупая старая мошенница, но они всецело на ее стороне, потому что до смерти ненавидят Кхембридж, – и эти мысли владели друзьями несколько секунд, пока прорицательница внезапно не напустилась на них.