Злей тоже из кожи вон лез; он так часто резервировал квидишное поле для своей команды, что гриффиндорцам с трудом удавалось туда попасть. Кроме того, он был абсолютно глух к многочисленным жалобам на слизеринцев, которые то и дело пытались наложить порчу на гриффиндорских игроков. Когда Алисия Спиннет попала в лазарет – ее брови вдруг принялись расти так густо и быстро, что совершенно закрыли и глаза и рот, – Злей всерьез утверждал, что она сама виновата, поскольку, судя по всему, хотела воспользоваться заклятием загустейвласа. При этом он наотрез отказывался выслушать показания четырнадцати свидетелей, которые своими глазами видели, как Охранник слизеринской команды Майлз Блетчли, зайдя со спины, заколдовал Алисию, когда та занималась в библиотеке.

Гарри в целом был настроен оптимистически – они еще ни разу не проигрывали команде Малфоя. Конечно, Рону пока далеко до Древа, но он старается изо всех сил. Правда, самое слабое его место – то, что он, допустив ошибку, сразу падает духом. Пропустит мяч, и так смущается, что неизбежно пропускает следующий. С другой стороны, будучи в форме, Рон охраняет кольца на редкость хорошо. На одной тренировке он, держась одной рукой, повис на метле и с такой силой отшвырнул Кваффл от кольца, что тот пронесся через все поле и попал в центральное кольцо на противоположной стороне. Это было незабываемо; команда единодушно согласилась, что этот удар лучше недавнего броска Барри Райана, Охранника ирландской сборной, против лучшего польского Охотника Ладислава Замойского. Даже Фред сказал, что, кажется, они с Джорджем все-таки могут гордиться младшим братом и, пожалуй, готовы признать свое с ним родство, которое, по заверению близнецов, они долгие четыре года всячески пытались отрицать.

Однако Гарри всерьез беспокоило, что Рон очень болезненно реагирует на гнусные выходки слизеринцев и иной раз раскисает, еще не дойдя до поля. Сам Гарри за четыре года так привык к их подлым повадкам, что высказывания вроде: «Эй, Потный, говорят, Уоррингтон пообещал в субботу сбросить тебя с метлы» не только не пугали его, но, напротив, искренне веселили. «Уоррингтон такой косой – мне страшно за того, кто окажется со мной рядом», – ответил он тогда. Рон с Гермионой захохотали, а улыбка сразу слиняла с лица Панси Паркинсон.

Но Рон никогда не сталкивался с неотступными оскорблениями, унизительными насмешками и запугиванием. Как-то в коридоре слизеринцы – в том числе семиклассники, здоровенные парни, – проходя мимо, негромко спросили: «Ну что, Уизли, не забыл заказать себе койку в лазарете?» – и Рон не засмеялся, а, наоборот, заметно позеленел. Драко Малфой взял моду при каждой встрече изображать, как Рон роняет Кваффл, и уши Рона неизменно начинали светиться малиновым, а руки тряслись, и он нередко ронял что-нибудь еще.