– Да хорош метаться-то! Никак тебя не распутаю.

Рон разобрался со шторами, и Гарри увидел освещенное луной лицо друга. Гарри лежал на спине; шрам разрывался от боли. Рон, видимо, собирался ложиться – мантия висела на одном плече.

– Что, на кого-то опять напали? – Рон рывком вздернул Гарри на ноги. – На папу? Опять змея?

– Нет… все живы… и здоровы… – хрипло выдохнул Гарри. Лоб горел огнем. – Вот только… Эйвери… ему не светит ничего хорошего… он дал неверные сведения… Вольдеморт в бешенстве…

Гарри застонал, мелко задрожал и бессильно рухнул на кровать, потирая шрам.

– Гадвуд все исправит… Вольдеморт снова встал на верный путь…

– О чем ты? – испуганно спросил Рон. – Ты что… видел Сам-Знаешь-Кого?

– Я был Сам-Знаешь-Кем, – ответил Гарри и медленно поднес руку к лицу – вдруг это мертвенно-белая паукообразная лапа? – Сам-Знаешь-Кто был с Гадвудом, это один из беглых Упивающихся Смертью, помнишь? Гадвуд сказал, что Дод не мог этого сделать.

– Чего этого?

– Что-то забрать… он сказал: «Дод, должно быть, и сам знал, что это невозможно»… Дод был под проклятием подвластия… Кажется, Гадвуд сказал, что проклятие наслал отец Малфоя.

– Дода околдовали, чтобы что-то забрать?! – вскричал Рон. – Но, Гарри, это же, наверно…

– Оружие, – закончил Гарри. – Да.

Дверь в спальню распахнулась, и вошли Дин с Шеймасом. Гарри торопливо забросил ноги на кровать. Нельзя показать, что с ним опять случилось нечто странное, – Шеймас только-только перестал считать его психом…

– Так ты говоришь, – Рон близко придвинулся к Гарри, притворившись, будто пьет воду из его кувшина, – что был Сам-Знаешь-Кем?

– Да, – шепнул Гарри.

Рон захлебнулся; вода полилась с подбородка на грудь. Дин и Шеймас, раздеваясь, шумели, переговаривались и ничего не заметили.

– Гарри, – произнес Рон, – ты должен рассказать…

– Ничего я не должен, – оборвал Гарри. – Надо было как следует заниматься окклуменцией, ничего бы и не увидел. Я же должен научиться блокировать эту чушь. Так, по крайней мере, они хотят.