Профессор Кхембридж остолбенело уставилась на Думбльдора. Тот дружелюбно ей улыбался.
– Что же, – осведомилась она громким шепотом, разнесшимся по всему вестибюлю, – вы будете с нею делать, когда я назначу нового преподавателя прорицания? Ему ведь потребуется ее жилье?
– О, с этим проблем не будет, – приятным голосом ответствовал Думбльдор. – Видите ли, я уже нашел ей замену. Новый педагог предпочитает жить в цокольном этаже.
– Вы нашли?.. – пронзительно вскричала Кхембридж. –
– Министерство имеет право самостоятельно назначать педагогов в том – и только в том – случае, если директор не в состоянии найти подходящей кандидатуры, – сказал Думбльдор. – Однако счастлив сообщить, что в данном случае мне это удалось. Позвольте представить…
Он повернулся к парадной двери, в которую вползал ночной туман. Гарри услышал стук копыт. По вестибюлю пробежал взволнованный ропот. Школьники у дверей, в спешке спотыкаясь, попятились, давая дорогу пришельцу.
Сначала из тумана возникло лицо – Гарри оно было знакомо, однажды он видел его страшной ночью в Запретном лесу. Потом появились светлые волосы, поразительные голубые глаза – мужская голова и торс, крепко сидящий на соловом конском теле.
– Фиренце! – радостно объявил Думбльдор потрясенной Кхембридж. – Надеюсь, вы его полюбите.
Глава двадцать седьмая Кентавр и гнида
Глава двадцать седьмая
Кентавр и гнида
– Ну, Гермиона, жалеешь теперь, что бросила прорицание? – с улыбкой спросила Парвати.
Это было за завтраком, через два дня после увольнения профессора Трелони. Собираясь на первое занятие к Фиренце, Парвати гляделась в обратную сторону ложки и подкручивала ресницы волшебной палочкой.
– Не особенно, – равнодушно ответила Гермиона, не отрываясь от «Оракула». – Никогда не любила лошадей.
Она перевернула страницу и стала бегло просматривать заголовки.
– Он не лошадь, он кентавр! – возмутилась Лаванда.
–
– Так или иначе, у него четыре ноги, – отрезала Гермиона. – Но вы же вроде бы страшно переживали за Трелони?