– Наверное. – Гермиона была на грани истерики. – Это же ужас! Я так надеялась, что вернется Думбльдор, а вместо этого мы остались без Огрида!

Они кое-как дотащились до гриффиндорской башни. В гостиной было полно народу. Шум во дворе разбудил нескольких ребят, а те поспешили поднять своих товарищей. Шеймас и Дин, вернувшиеся чуть раньше, уже поведали об увиденном.

– Но зачем увольнять Огрида сейчас? – покачала головой Ангелина Джонсон. – Он же не Трелони, а в этом году вообще преподает намного лучше!

– Кхембридж ненавидит полукровок. – Гермиона без сил опустилась в кресло. – И всегда хотела выжить Огрида.

– А потом, она думала, что это он подбрасывает нюхлей, – вставила Кэти Белл.

– Проклятье! – Ли Джордан прикрыл рот ладонью. – Это ведь я! Фред с Джорджем оставили парочку, ну я их ей левитационным заклятием и переправлял через окошечко.

– Она бы его уволила в любом случае, – сказал Дин. – Огрид – человек Думбльдора.

– Это правда, – сказал Гарри, сев рядом с Гермионой.

– Надеюсь, с профессором Макгонаголл все будет хорошо, – со слезами в голосе прошептала Лаванда.

– Ее отнесли в замок, мы видели из спальни, – доложил Колин Криви. – Но вид у нее не очень.

– Мадам Помфри ее вылечит, – твердо заявила Алисия Спиннет. – До сих пор она всегда всех вылечивала.

Около четырех утра все наконец разошлись. Но у Гарри сна не было ни в одном глазу; его преследовали воспоминания об Огриде, исчезающем в темноте. Гарри изнывал от ненависти к Кхембридж и никак не мог придумать для нее достойного наказания, хотя предложение Рона бросить ее на съедение взрывастым драклам было достойно рассмотрения. Гарри уснул, измышляя изощренные казни, и встал через три часа совершенно неотдохнувшим.

Последний экзамен, история магии, был назначен на вторую половину дня. После завтрака Гарри ужасно хотелось лечь и поспать, но он еще раньше запланировал с утра кое-что повторить, а потому сидел у окна гостиной, подпирая голову руками, и, из последних сил тараща глаза, читал одолженные у Гермионы конспекты – стопку в три с половиной фута высотой.

Пятиклассники вошли в Большой зал в два часа пополудни и расселись по местам. На столах лицом вниз лежали опросные листы. Гарри был абсолютно без сил и мечтал только об одном – чтобы все поскорее кончилось. Тогда можно будет пойти и лечь спать, а завтра – полная свобода, и они с Роном отправятся на стадион… и он полетает на Роновой метле…

– Откройте опросники, – сказала профессор Марчбэнкс и перевернула гигантские песочные часы. – Можете начинать.

Гарри уставился на первый вопрос. Он даже не сразу понял, что не в состоянии уразуметь смысла; бившаяся у окна оса ужасно отвлекала своим жужжанием. Потом Гарри начал писать, медленно, вымучивая каждое слово.