– А раз так, – выпалил Гарри, – можно и мне с вами? Я помогу его уничтожить.

Думбльдор некоторое время смотрел на него очень пристально, а затем промолвил:

– Можно.

– Честно? – переспросил Гарри, совершенно захваченный врасплох.

– О да, – слегка улыбнулся Думбльдор. – Я думаю, это право ты заслужил.

Гарри воспрянул духом: приятно для разнообразия услышать нечто разумное вместо обычных наставлений и предостережений. Однако бывшие директора и директрисы не одобрили Думбльдора; кое-кто закачал головой, а Финей Нигеллий даже громко фыркнул.

– Сэр, а Вольдеморт знает, когда уничтожают окаянты? Чувствует? – спросил Гарри, не обращая внимания на портреты.

– Очень интересный вопрос. Мне кажется, нет. По-моему, Вольдеморт так погряз во зле и так давно отринул важные составляющие своей души, что чувства его сильно отличаются от наших. Не исключено, что на пороге смерти он осознает потерю… Но ведь не знал же он, например, об уничтожении дневника, пока не добился признания у Люциуса Малфоя. А когда узнал, что дневника нет и его чары разрушены, говорят, взбесился донельзя..

– А я думал, он сам приказал Люциусу Малфою подкинуть дневник в «Хогварц».

– Действительно приказал – когда был уверен, что сможет создать другие окаянты. Но все же Люциусу следовало дождаться сигнала, а сигнала так и не поступило: Вольдеморт передал ему дневник и вскоре после этого исчез. Он, очевидно, полагал, что Люциус станет беречь окаянт как зеницу ока и ничего не осмелится с ним сделать, но переоценил страх Люциуса перед господином, который исчез на много лет и считался погибшим. Разумеется, Люциус не догадывался, что такое этот дневник на самом деле. Насколько я понимаю, Вольдеморт сказал, что дневник благодаря хитроумному колдовству может вновь открыть Тайную комнату. Если б Люциус знал, что держит в руках частицу души своего господина, он, несомненно, отнесся бы к дневнику почтительнее – а так решил самостоятельно привести в действие старый план. Подкинув дневник дочери Артура Уизли, он надеялся единым махом дискредитировать Артура, добиться моего увольнения и отделаться от опасной вещи. Несчастный Люциус… Воспользовался окаянтом к личной выгоде, Вольдеморт так на него разгневан, а тут еще прошлогоднее фиаско в министерстве… Бедняга, наверное, втайне рад, что сидит сейчас в Азкабане.

Гарри немного подумал, а затем спросил:

– Значит, если уничтожить все окаянты, Вольдеморта можно убить?

– Я думаю, да, – ответил Думбльдор. – Без окаянтов он станет простым смертным с очень ущербной душой. Впрочем, не стоит забывать, что, хотя душа его изуродована сверх всяких пределов, мозг и колдовские способности целы и невредимы. Чтобы убить такого чародея, как Вольдеморт, пусть даже лишенного окаянтов, требуются недюжинный талант и колдовское могущество.