Гарри со всех ног помчался на шестой этаж, по дороге засовывая в рюкзак «Высшее зельеделие» Рона, и через минуту уже стоял перед Злеем. Тот молча протянул руку. Гарри отдал рюкзак и стал ждать своей участи; он сильно задыхался; грудь разрывалась от боли.

Одну за другой Злей доставал книги Гарри и внимательно их осматривал. Наконец остался только учебник по зельеделию. Злей изучил его очень тщательно, а после заговорил:

– Это твое «Высшее зельеделие», Поттер?

– Да, – ответил Гарри, который никак не мог отдышаться.

– Уверен?

– Да, – повторил Гарри уже чуть нахальнее.

– Это учебник, который ты приобрел у Завитуша и Клякца?

– Да, – твердо ответил Гарри.

– Тогда почему, – осведомился Злей, – на первой странице написано «Рунил Уизлиб»?

Сердце Гарри пропустило удар.

– Это мое прозвище, – сказал он.

– Твое прозвище, – повторил Злей.

– Да… Так меня называют друзья.

– Я знаю, что такое прозвище, – произнес Злей. Холодные черные глаза впились в глаза Гарри; тот старался отвести взгляд. Блокируй мысли… блокируй мысли… но он ведь так этому и не научился… – Знаешь, что я думаю, Поттер? – очень тихо проговорил Злей. – Я думаю, что ты отъявленный лжец и заслуживаешь взыскания. Будешь приходить ко мне каждую субботу до самого конца триместра. Что скажешь, Поттер?

– Я… не согласен, сэр, – ответил Гарри, по-прежнему не глядя на Злея.

– Посмотрим, как ты запоешь после отработки, – сказал тот. – В субботу в десять утра, Поттер. У меня в кабинете.

– Но, сэр… – пролепетал Гарри, в отчаянии поднимая глаза. – Квидиш… последняя игра сезона…

– В десять утра, – прошептал Злей с улыбкой, обнажившей желтые зубы. – Несчастный «Гриффиндор»… Боюсь, в этом году ему светит четвертое место…

И, не проронив больше ни слова, он вышел из туалета. Гарри остался стоять, тоскливо глядя в надтреснутое зеркало и мучаясь тошнотой, какая, он был просто уверен, даже не снилась Рону.