— В этой битве пали не только враги, — и тишина стала абсолютной. — Двое моих людей, Брайн и Кайса, погибли в битве с тварью. Я извещу их семьи, чтобы героев похоронили с честью. Это были отличные парни, и они служили мне верой и правдой.

Люди, все как один, опускались на колени на промороженный камень — почтить павших бойцов и Предводителя своим молчанием и пожелать им солнечного и дышащего морем места в зеленых Ветвях.

— По весне, когда просохнут дороги, — вновь заговорила Жозефина, выждав время молчания, — вы изберете себе нового Предводителя, и уже никакая тварь не подступится к древнему трону Севера!

— Де Крис-си! Де Крис-си! Де Крис-си! — отозвались северяне боевым кличем.

Она стояла на балконе, чувствуя даже сквозь все слои одежды источаемое Зверем тепло, ощущала своих Всадников, ждущих на контрфорсах, и людей, собравшихся под стенами, их радость, их единодушие, их вдохновение. Сейчас их можно было сподвигнуть на все; эмоции плескались на улицах, над двором, взмывали выше замковых стен — целое озеро Силы, исполненной любви.

Сквозь завесу этой Силы Жозефина ощутила и то, что сзади нее встал человек. Это был Гэлен, удерживающий над ее головой корону Предводителя Севера — литой серебряный венец с башенными зубцами, центральным зубом в виде наконечника копья и крыльями по бокам — это, к слову, было то единственное, что осталось от прислужника Ирокара. Темная мощь Убийцы Богов не смогла подступиться к древнему венцу, порожденному еще руками Первых. Кастелян взглянул на толпу поверх плеча Хранительницы, и люди умолкли, готовые слушать еще одного человека, которому безоговорочно доверяли.

— Добрые горожане Кор Фъера! Я готов возложить эту корону на голову Жозефины де Крисси сейчас же. Даже десять Вече не смогут найти более достойного человека, чем Предводительница Небесных Всадников. Если кто против — возразите сейчас!

Крики, раздавшиеся снизу, выражали полное согласие со словами Гэлена, и он опустил венец на голову Жозефины, примяв им растрепавшиеся кудри.

— Благодарю, — только и смогла сказать она, глядя в его сияющие глаза.

Добрый кастелян отмахнулся:

— Меня-то за что. Вас выбрали люди. По весне соберем Вече, чтобы было все честь по чести сделано, там уж пусть или подтвердят, или изберут нового Предводителя. У вас есть время доказать, что вы достойны — хотя по мне, так лучше никого и не найти.

Он со всем почтением кивнул и отошел. Жозефина вновь обернулась к ждавшим ее слов внизу, отражая их радость, их чувства и разливая свои — благодарность, искренность и любовь.