— Госпожа, я к вам присоединюсь?

— Морган! — ахнула Жозефина, наконец разглядев перемазанное лицо. — Что с тобой?

— Долго говорить, — отмахнулся тот.

— У меня тоже есть долгая история о последних днях. Приглашаю ими обменяться.

— Непременно, но потом. Мне во дворец позарез надо, я с дороги, так что вида не лучшего.

Постаравшись стать незаметными, отряд отошел вбок, чтобы не загромождать проход. Во дворец все тянулись и тянулись люди, а Жозефина решительно приводила Моргана в порядок. У северян нашлась фляга с водой, и Меченый, хмурясь, всматривался в лицо морского мага, пока тот смывал с себя копоть, грязь, пыль и еще неизвестно что.

— А вы, милостивый господин, у меня по двум розыскным листам проходите, — заявил он, когда кожа мага наконец перестала быть черно-пегой. Жозефина мгновенно встала между двумя мужчинами, загораживая собой Моргана:

— Не трогай его, это мой человек.

Спустя миг Меченый расслабился — во-первых, заступничество Жозефины значило многое даже для тех, кто относился к ней с куда меньшим пиететом, а во-вторых, он вспомнил, что наконец-то находится не на службе. Морган только фыркнул, скидывая свою измочаленную до полного непотребства робу, под которой оказались чуть лучшего вида шерстяная рубаха и штаны. Оглядев получившееся, Жозефина вздохнула и скинула с себя плащ, выстиранный и заштопанный заботливыми Адами. Рослому магу он оказался коротковат, но с высокими сапогами рыбьей кожи, которым все было нипочем, получилось вполне прилично.

— Долг платежом красен, — хмыкнул Морган, на ходу ощупывая гладкую шерсть. — Мой подарок ведь вам не зазря был?

— Разумеется! — горячо заверила Жозефина, вспоминая бой и то, как вдруг осознала себя совершенно обнаженной под зачарованным плащом.

Стража пропустила их без единого слова, лишь подняв в салюте мечи.

Арки, переходы, лестницы, стены были украшены золотом и зеленью. На знаменах блистал центральным зубцом королевской короны горный пик, а под короной был изображен обращенный вниз крылатый тонкий меч — Золотые Пики всегда обладали более мощной атакующей магией, и потому их Всадникам оружие нужно было скорее чтобы добить, нежели для полноценного сражения. Ощущение праздника было во всем — в благородном блеске шелка, в выражениях лиц, в особенной торжественности дворцовой стражи, в самом воздухе. Оно заражало, подхватывало, ласкало, и всем дышалось удивительно легко и свободно.

Двери в тронный зал были распахнуты настежь, и внутри скопилось уже довольно много народу, причем далеко не все являлись нобле.

— Хранительница Севера Жозефина де Крисси с малой свитой! — возвестил распорядитель двора, высокий крепкий старик, и грохнул о полированный пол церемониальным жезлом. Многие повернулись взглянуть на де Крисси, и было немало тех, кто приветствовал их кивками, взмахами рук и выкриками, и, наверное, не было никого, кто не смотрел бы во все глаза на дивных Небесных Зверей, пока серебро и лазурь шли за распорядителем на отведенное ему место по левую руку от трона. Справа стояли люди короля в золоте и зелени.