И тут миссис Колтер получила удар в висок. Это ошеломило ее, и Президент вырвался. Окровавленный, он втиснулся в клетку и запер за собой дверцу.

Но обезьяна уже открыла камеру – стеклянную крышку на тяжелых петлях – и запустила туда лапу: там, в металлических тисках с резиновыми губами, был зажат золотистый локон! Она заработала еще быстрее; миссис Колтер тем временем поднялась, хотя руки у нее дрожали. Она стала трясти серебристую сетку изо всей мочи, глядя вверх на лезвие, на искрящие контакты, на человека внутри. Обезьяна раскручивала тиски, а Президент, лицо которого было искажено гримасой мрачного восторга, взялся за провода.

Полыхнуло ослепительно-белым огнем, раздался громкий треск, и обезьяна взлетела высоко в воздух. Вместе с ней туда поднялось золотое облачко. Что это было – Лирины волосы? Или ее собственный мех? Так или иначе, ветер сразу же унес его во тьму. У миссис Колтер свело правую руку, и она почти повисла на сетке; в голове у нее звенело, сердце бешено колотилось.

Но что-то случилось с ее зрением. Оно приобрело нестерпимую ясность, глаза стали различать самые крохотные детали и сфокусировались на единственно важной точке во вселенной: на резонаторе, а точнее, на прилипшем к одной из губок тисков золотистом волоске.

Она испустила вопль, полный невыразимой муки, и снова затрясла сетку, стараясь стряхнуть волосок любой ценой, хотя силы ее почти иссякли. Президент отер ладонями мокрое от дождя лицо. Рот его задвигался, точно он что-то говорил, но она не расслышала ни слова. Беспомощная, она пыталась разорвать сетку, а потом бросилась на устройство всем своим весом, но тут отец Макфейл поднес провода друг к другу, и между ними проскочила искра. В полной тишине сияющее лезвие скользнуло вниз.

Что-то где-то взорвалось, но этого миссис Колтер уже не почувствовала.

Чьи-то руки поднимали ее – руки лорда Азриэла. Похоже, она потеряла способность удивляться; позади него, на склоне, стоял безупречно выровненный мыслелет. Лорд Азриэл взял ее в охапку и понес к летательному аппарату, не обращая внимания ни на пальбу, ни на клубы дыма, ни на тревожные, растерянные крики.

– Он мертв? Бомба сработала? – кое-как выговорила она.

Лорд Азриэл забрался в кабину вслед за ней; снежный барс тоже запрыгнул туда, держа в зубах обмякшую обезьяну. Потом ее спаситель взялся за рукоятки, и мыслелет тут же взмыл в воздух. Еще не пришедшая в себя окончательно, миссис Колтер смутно различала внизу горный склон. Люди суетились там, как муравьи; одни лежали мертвые, другие неуклюже ползали по камням. Между ними единственной целеустремленной нитью в этом хаосе вился толстый кабель с антарной станции – он подходил к блестящей бомбе, рядом с которой, в клетке, бесформенной грудой лежало тело Президента.