Николай
Терновый лес умирал. Сок, которым истекали деревья, из золотистого превратился в алый, словно смерть Елизаветы погубила и их. Побеги съеживались, шипы сохли и опадали. Николай высвободился из ползучих пут, на песок закапала кровь из ран на руках и ногах. В груди пульсировала боль, однако единственным напоминанием о проткнувшем его шипе был шрам в форме звезды. Что ж, еще одна звезда в коллекцию.
Вдалеке на его глазах рушились башни величественного дворца. Останется ли хоть что-нибудь? И как им с Зоей вырваться отсюда?
Он едва не споткнулся о нее. Зоя лежала на ковре из увядших терновых побегов и ярко-красных цветов айвы; разметавшиеся волосы закрывали лицо. Рядом высилась темная куча – мертвые пчелы.
Николай опустился на колени подле Зои и нащупал пульс: ровный. Удивился браслетам из черной чешуи на обеих руках.
– Зоя, – он осторожно потряс ее за плечо. – Коммандер Назяленская…
Ресницы затрепетали, Зоя открыла глаза. Николай отпрянул. На миг ему показалось, что в них он увидел… Нет, не может быть. Зоя смотрела на него ясным синим взглядом.
– Как ты? – спросил он.
– В порядке.
– Точно?
– Кто из нас убьет монаха?
– Уступаю тебе.
Николай помог Зое подняться, и они направились к Юрию, по шею закопанному в песок. Трусливый крысеныш был без сознания. Из его носа тонкой струйкой текла кровь.
Николай вздохнул.
– Мне неприятно об этом говорить, но мы обязаны сохранить монаху жизнь. Нужно выудить из него всю информацию о культе Беззвездного и о том, как святым удалось перенести нас сюда. Подозреваю, именно Елизавета разомкнула мои кандалы в ту ночь, когда я вырвался из дворца.
– Каким образом?
– Она говорила, что их сила простирается за пределы Каньона, но действует только там, где вера наиболее сильна. Той ночью Юрий был во дворце. Возможно, Елизавета его использовала: пока он отвлекал стражу, ее колючки или насекомые проникли в мою спальню.
Зоя фыркнула.
– Ты сам пригласил его во дворец.